Обманы восприятия. О. Вольфсон
вы утверждали, что Мунк – псих, а он был экспрессионистом, а по вашей теории это вполне здоровые личности, не считая того, что могут стать потенциальными убийцами! Будьте последовательны, сударь! – сказал гордо Виктор.
Два подвыпивших товарища изображали из себя искусствоведов.
Незнамов читал литературные произведения без особого энтузиазма, но собирал марки и черпал из них много разной информации, в том числе и о художниках. Старцева же приобщила к искусству его бабуля. Музейный работник напичкала внука знаниями, которые он сейчас с удовольствием изрыгал:
– А еще я могу сказать, все же это было тайное братство, и все пейзажи – со скрытым смыслом! Ну, например… Ангел приносит веточку девушке, а та пугается этого чудовища с крыльями… Или голуби, всякие там орлы, совы, мыши, крысы…
– Слоны и крокодилы, – добавила Рита, понимая, что над ее женихом потешаются.
Виктор на минуту замешкался: всплыл эпизод… Он, ребенок, смотрит в темную даль… Деревья, смыкаясь, закрывают солнце, не пропускают воздух. Он панически ищет выход, зовет на помощь, но родители спорят и не слышат его.
– Что, Витюша, крыть нечем? – злобствовали зрители на диване.
– Паралогическое мышление, – надменно сказала Рита, уставившись в глубь залы.
Лиля, наблюдая за хозяйкой, прошептала Миле:
– Не зевай и делай умный вид.
Виктор дернулся, словно вернулся. И, упиваясь своей просвещенностью, начал снова распинаться:
– Даже пресловутые цветочки прерафаэлиты малевали не просто так. Маки – это смерть, ненависть! Фиалками украшали девственниц. Любые цветы желтого цвета – символ безумия! А еще я знаю, что жена художника-прерафаэлита, натурщица, придушила своего ребенка…
– Глупостей не говори. И откуда такие познания в ботанике? – съязвил Максим. В его глазах веселые чертики давно выплясывали победный танец. – Тайное братство предполагало зашифрованную переписку. Может, они готовили переворот в стране или банк хотели ограбить? – икая и выпуская пары алкоголя с запахом не переваренной желудком пищи, он уставился на Милу, которая послушной ученицей тянула руку.
– Мак – наркотик, – заговорила она с его милостивого согласия, – и объясните, почему тайное братство? Им что, рисовать не давали?
– Молодец! Твои знания выше всех похвал, вот только на твою могилку фиалки не принесут, но герань, символ глупости, получишь! – зло пошутила Рита.
– Скука смертная! Обещали, что будет весело, – заныла Лиля, громко глотая из высокого фужера розовое вино. – Я со своим женатым любовником знаками общаюсь! Тайные знаки в телефоне: тортик, обезьянка и тарелка – это значит, что твоя киска хочет в ресторан!
– Все яды имеют розоватый оттенок, хотя розовый цвет – это цвет безмятежности, – сказала Рита тоскливо. Она открыла новую пачку «Sobranie» и раздумывала, какого цвета выбрать сигаретку. И платье на ней было новое – прозрачная накидка.
– Друзья мои! Все тянутся к шизофреникам! Они подарили миру