Месяц чернец. Денис Владимирович Морозов
и мой брат. Этот князь, да будет тебе известно, велел кланяться лживым кумирам и приносить им кровавые жертвы, чего ни одно божество не потерпит. Велемудр сказал горожанам, что лучше нам всем сгореть заживо, чем погубить души поганым обрядом. И моя матушка вместе с сестрицей сгорела, когда Изяслав с Сорокоумом подожгли деревянную крепость.
– Ай-яй-яй. Как же вышло, что ты не сгорел? – вонзил в него холодный взгляд Лиходей.
Немил выдохнул и отвел глаза.
– Велемудр мне не велел, – с трудом произнес он. – Он сказал, что я должен выжить и сохранить веру кривичей. Что свеча наших молитв не должна угаснуть. Что кривулю великого волхва следует передать из ладони в ладонь.
– Что за кривуля такая? Вот эта вот палка? – с пренебрежением спросил Лиходей.
Бес поддел копытом обгорелую клюку и ловким пинком отправил ее подальше в угол.
– Это не палка. Это волховской посох, – огрызнулся Немил.
– Вижу, что его-то ты сохранил, – с иронией заметил князь тьмы. – А как же быть с верой в богов, тех самых, чья свеча не должна угаснуть? Ее ты хранил так же преданно?
Немил не мог смотреть на его коварную улыбку и молча отвернулся. Люди за колоннами притихли и не издавали ни единого шороха.
– Ты не понимаешь! – не выдержав, выкрикнул Немил.
– Так объясни, – улыбнулся царь демонов.
– Я уцелел лишь потому, что ударив меня этой самой кривулей, Велемудр обратил меня в лиса. Я метался среди полыхающих зданий, и горящие бревна рушились мне на голову, как будто это небеса падали на землю во время Судного дня. Если б ты слышал, как люди кричали, сгорая – их безумные крики до сих пор разрывают мне голову. Я проскочил через огненную стену и едва не погиб под рухнувшими воротами, но стоило мне оказаться за городом – как на меня с хохотом и улюлюканьем принялось охотиться войско предателя Сорокоума. Это люди, а не пожар, сломали обгоревшему лису два ребра и переднюю лапу, прежде чем я умудрился проползли между их ног и вырваться на волю. Дальше я бросился в реку и плыл, сколько хватало сил, а после очнулся уже в своем теле в доме бедной рыбачки, которая выловила меня из воды. Несколько месяцев я метался в бреду на подстилке из жухлой соломы, прежде чем снова смог встать на ноги, как человек.
Где были боги все это время? Они помогли мне? Нет, они меня бросили! Я молился. Дни и ночи я проводил, упрашивая их откликнуться на зов своего служителя. Но они не услышали ни меня, ни крики людей, ради них сгоревших вместе с городом и святым храмом. Нет богов. Их давно не осталось – вот в чем я убедился. Иначе их сердца дрогнули бы, увидев страдания, которые терпят ради них люди!
Немил перестал кричать и умолк.
– Воспоминания задели тебя за живое, – заметил Лиходей. – Давай-ка посмотрим, что ты делал после…
Подобострастный бес принялся с шумом листать страницы, дырявя их острым когтем.
– Кто говорил людям, что грядет Золотой век?
Немил растерялся и не нашел, что ответить.
– Что это вообще за Золотой век? –