Измена. Борись за неё. Лила Каттен
махнула рукой. – Но мой сын младше тебя на семь лет. Так что для меня ты как дочь. Съела конфету, запила чаем и быстро рассказала. Гадать не стану и выпрашивать тоже.
– Ла-адно, – грустно протянула.
Взяла чашку в ладони и повернула голову к окну что-то высматривая, собираясь с мыслями. Проговорить увиденное вслух оказалось довольно сложной задачей. Но Люда не торопила и терпеливо ждала.
– Пашка… С Любой изменил мне.
– Пашка, который муж?
– Угу.
– С Любой, которая твоя подруга. Та блондинка?
– Угу.
– Вот скоты, – она ударила по столу и встала.
– Угу.
Моя шея автоматически втянулась, а голова опустилась еще ниже.
– Так, я сегодня выходная, Сашка на учебу уехал еще на прошлой неделе, так что в его комнате останешься. А пока давай доедай и сходишь со мной в магазин, мне надо туфли купить.
Посмотрела на нее удивленно.
– Что? Надеялась на то, что сопли помогу тебе на кулак наматывать и поддакивать? Нет уж. Сегодня поревешь еще ночью, а завтра поговорите с ним и поставите точки. А спрашивать о процессе не стану. Потом расскажешь, итак, выглядишь затравленной, чтобы еще и от моих вопросов тошно стало тебе.
– Не хочу говорить с ним, – словно каприз выказываю, отвечая ей. Рано говорить, мне бы сначала поверить во все это, да осознать.
– Значит, поговоришь тогда, когда сможешь. Уж чего в тебе всегда было много, так это мужества.
Неужели такой она меня видела? Откуда во мне мужество? Это даже звучит смешно. Я была и остаюсь обычной. Работаю бухгалтером, нарабатываю опыт под руководством Галины Никифоровны. Снимаем уже несколько лет однокомнатную квартирку, и все на что мне хватало смелости – это откровенное белье на день рождения мужа, потому что первый взнос – это очень много. Мы умели себя ограничивать ради будущего.
Благо после детдома на счету были деньги по потере кормильца. Собралось почти полмиллиона, из которых я не потратила ни копейки. У Пашки тоже были. Наверное, это самая умная вещь, которую мы сделали, оставив все на тех же счетах под процентами. Сейчас делить не придется.
Боже, о чем я думаю.
Я была из тех, кого легко приобрести. Не как товар на полке, нет. Просто, легко было войти в доверие, расположить к себе. Я дружила со многими людьми, была открыта им, но близких друзей не так много. Все же настолько глубоко в себя впускать я не могла. Раньше меня ранили, предавали в подростковом возрасте и когда стала еще немного старше, но это было давно, по-девчачьи. Свою ценность я осознала с Пашей и Антоном. Это было самой постоянной вещью моей жизни, пока и она не пошатнулась.
В некоторых местах со временем все же отросла броня, но на сердце я такую даже не надевала. Решила, что муж сбережет. Оказалось, что он и покалечил. Именно поэтому я оказалась уязвимой и потерянной сейчас. Да и кто бы устоял?
Сквозь боль и осознание предательства, я ощутила озноб. Паша был тем, кто согревал осиротевшую душу, сейчас это только мучило. Его заботливые руки, казалось, душили меня даже на расстоянии, и я больше не ощущала