Измена. Борись за неё. Лила Каттен
я звонил. Приезжал на работу…
Почти обвиняя. Словно не было причин для этих сброшенных звонков и неотвеченных смс.
– Я знаю.
Смотрела на толпу, одетую в черное. Ветер такой сильный был. Замечала разные детали, стараясь не прогибаться под толщей боли находясь рядом с ним. Неужели он этого не понимает?
– Может, поговорим?
– Может. Но не здесь и не сейчас.
Шаг в сторону, и он не выдержал. Взял за локоть. Остановил. Оказался рядом.
И это новая грань боли. Извинения.
Безрассудные, глупые люди. Убивать человека морально, отнимать веру и любовь и людей, чтобы потом сказать «извини».
– Я бы не хотела устраивать сцен, поэтому попрошу тебя не прикасаться и не говорить со мной, Павел. Ко мне уважение растерял, так прояви его к другим.
Сплошная дрожь в голосе, когда хочешь казаться уверенной и, главное, сильной. Даже слово это ненавижу.
– Просто… хотел, чтобы ты знала. Мне жаль…
– Паша, – угрожающе и почти срываясь.
Секс – это не одно секундное прикосновение. Это процесс. Это действие. И, прежде чем до этого дойти, нужна как минимум прелюдия. Даже просто снять офисную одежду. Стягивая рубашку, можно успеть подумать о том, что делаешь. Передумать в ту же секунду. Он не передумал. Не остановился.
Ушла в другую сторону, чтобы подальше быть, затеряться среди неравнодушных людей. Но и там я не осталась одна.
– Прими мои искренние соболезнования, Люба, – чего стоили эти слова. Наверное, горло будет еще долго болеть от сдерживаемых рыданий, даже злости. Я произнесла их ровным безжизненным тоном. Но на этом все.
– Спасибо, – плачет.
Пусть. Это похороны ее матери. Я сама, непонятно как держалась. Тетю Соню я любила очень сильно. И смириться с ее смертью будет тяжело.
Внутри все во мраке, снаружи только лед и холод.
– Диан…
Не хотела слушать. Поэтому ушла.
Началось прощание. Пара горстей земли заставили меня заплакать. Больше не могла сдерживаться. Да и как это сделать?
Шепнула на прощание ей слова любви и памяти, пожелания безмятежных снов и с сожалением покинула кладбище.
Я буду скучать по ней, буду сожалеть о непрожитых ею моментах, годах, событиях.
Вернулась в квартиру Люды и ревела какое-то время.
Все там было в этих слезах: боль, тоска, одиночество и снова боль. А сейчас просто лежу и размышляю.
Причины.
Важны ли они? Полагаю да. Мы прожили в одном только браке пять лет. А до этого студенческие годы, пара лет в детдоме, где мы ограничивались держанием за руки и прогулки вокруг строений интерната да посиделок в беседках. Скромные поцелуи уже в выпускном классе.
Никто в этом мире не знал меня как Паша. Не трогал душу, не любил сильней…
Когда ничего и никого не остается, это приносит бесконечную боль. Ты растешь в месте, где все что-то потеряли. Мы одно целое и становится не так одиноко на мгновение. Ты знаешь, что есть те, кто понимает это. Но не спасает от ярости, которая порой находит. Ты злишься на весь