Лучшие люди Российской империи. Анна Пейчева
«Надежда Петровна, уж вы мне уступите, скиньте 240 руб.» «Извольте, с удовольствием!»… Насколько широк был размах работы Надежды Петровны, можно судить по тому, что она ежегодно ездила в Париж, где держала квартиру, закупать модный товар для своего предприятия. А закупала она этого товара на полмиллиона!»
Надежда Ламанова сшила потрясающие наряды к знаменитому Императорскому балу-маскараду 1903 года. Все высшее общество российской Империи было облачено в костюмы «допетровского времени». Дамы были одеты как русские боярыни и крестьянки, кавалеры представлялись стрельцами и сокольничими. Княжна Варвара Александровна Долгорукова писала: «Среди заказчиц Ламановой была и моя сестра, графиня Софья Ферзен. Она была очаровательна в своем платье и украшениях. Талант, вкус и стиль знаменитой московской портнихи Надежды Петровны Ламановой были исключительны. Это был русский гений элегантности. Мы гордились ею. Никто не мог сравниться с ней, даже лучшие дома французской моды». В 1904 году Ламанова стала «Поставщицей Двора Ея Императорского Величества Александры Фёдоровны».
Станиславский целовал Надежде руки, называл «Шаляпиным от моды» и великим художником – Ламанова шила замечательные костюмы к его спектаклям, актрисы блистали бисером и стразами, зрители заглядывались на тонкие кружева платья Анны Карениной. Марина Цветаева посвятила модистке строки: «Та богиня – мраморная, // Нарядить – от Ламановой»…
Муж помогал Надежде со всей бухгалтерией, вел домашние дела, претворял в жизнь ее благотворительные и образовательные проекты. По вечерам Андрей устраивал дома творческие встречи, приглашал на чай и вист знаменитых писателей, художников и философов, а в выходные дни Надежда садилась за руль семейного «Фиата» и они с Андреем отправлялись в Сокольники кататься на лыжах… А потом наступил 1917 год. И жизнь рухнула.
Тюрьма и мешковина
После революции Надежда потеряла всё – дом на Тверском бульваре, имущество, заказчиков, доходы. Они с Андреем ютились в коммунальной квартире на Еропкинском переулке. Потом стало ещё хуже – их арестовали и посадили в Бутырскую тюрьму по обвинению в контрреволюционной деятельности, ведь Надежда была знакома с императорской семьей. Супругам грозил расстрел, но случилось чудо – их спасла давняя клиентка Ламановой, актриса Мария Андреева, гражданская жена Максима Горького.
Надежду и Андрея освободили, и они стали по кирпичику строить новую жизнь в экстремальных условиях гражданской войны и всеобщей бедности.
Ламанова не унывает и с неиссякаемым энтузиазмом экспериментирует с самыми дешёвыми тканями – мешковиной, солдатским сукном, домотканым полотном, бумазеей. Она кипит новыми идеями, и эти идеи находят живой отклик у советских функционеров. Ламанову назначают в отдел художественной промышленности Наркомпроса РСФСР Главнауки, ей предлагают подготовить костюмы в новом советском стиле для международных выставок в Париже, Лейпциге и Нью-Йорке. Надежда