Сету атум. Юрий Тамразов
местам, по большей части днем. Бродил меж могил, всматривался в надписи, пытался вместить в себя простую мысль – мы смертны. Смертны и недолговечны. А это значит, что в этом мире стоит выбирать ценности более вечные, чем мы сами, пути более долгие, чем мы сами. Только так человек способен прорастить в себе вечность и прирасти вечностью. Все другие варианты заканчиваются расстройством, прахом и горсткой, нажитой за недолгую жизнь разрисованной бумаги. Заброшенные могилы были прямое тому подтверждение. После сделанного выбора открылся горизонт событий, и на душе стало много легче. Позже, лет в 14, пришло увлечение индийской философской традицией. Так во мне зарождался охотник.
Выбор был сделан давно, на улице безлунная ночь, и подобные мысли уже не посещают голову. Стараясь не шуметь, не задевать ломкие ветки кустов, пробираюсь через кладбище.
Стою на перекрестке, с успехом пройдя мрачное местечко вечного покоя, оглядываю местность. Перекладываю шашку в правую руку. До ритуала осталось от силы двадцать минут. Верчу головой в поисках удобной для наблюдения позиции. Замечаю раскидистые, высокие кусты сбоку от перекрестка, отличное место. Множество тонких веток, усеянных широкими листьями, скроют и медведя, не то, что меня. Теперь отсутствие луны мне на руку, аккуратно раздвигаю колючие ветви, скрываюсь в листве. Сейчас самое трудное – застыть и не отсвечивать. Последнее не метафора, втягиваю все свои зеркальные оболочки в здешнее тело, сужаю контур до минимума. Кто его, упыря, знает? Почует – придется мне туго.
«Ага», – едва слышно буркаю себе под нос, в кровь впрыскивается адреналин. В центре перекрестка из темноты постепенно выплавляется фигура высокого мужчины. Мужчина осматривается, дает отмашку костистой рукой. Я отодвигаюсь вглубь кустарника. Перекресток заливает бледный свет появившейся на небе луны. Его мир повинуется желаниям создателя. Плохо.
Маг хмыкает, ведет рукой, очерчивая в воздухе круг, тонкие губы шепчут слова на неизвестном мне языке. Вокруг худощавой фигуры, облаченной в безрукавную футболку, узкие штаны, образуется рисунок – окружность с вписанным в нее пересечением линий. Порядок линий внутри круга хаотичный, – никакой логики. Длинные узловатые пальцы приглаживают редкие седые волосы. По бокам круга возникают аналогичные фигуры меньшего размера. В каждой из фигур появляются остальные действующие лица. Присматриваюсь к вновь прибывшим – в основном подростки. Как же, к кому еще подселять эдимму? Юная открытая душа, лишенная критического мышления, опыта, силы. Одни эмоции да тяга к протесту, разрушению – отличная питательная среда. Провожу ногтем по острому как бритва краю шашки. Знакомых среди стоящих на перекрестке не вижу. Молодцы разноверы – ни один не повелся на обещание, подкрепленное именем Люцифера! Чистые души, пусть и бестолковые еще. Вот таких надо брать под руки и вести – отплатят сторицей. Я тоже молодец, – беседы не прошли даром.
Худощавый отстегивает