Врата чудовищ. Дара Богинска
твой сон. Хочешь, расскажу сказку?
Шестипалая улыбнулась, но удобнее легла на бок и прикрыла глаза.
– Давным-давно не было ночи, только милосердное солнце, дарующее тепло и урожай. Но случилась между братьями битва…
Эту историю она тоже слышала.
– Марвид грозил поглотить весь мир, так неутолим был его голод. Но Малакий знал, что нужно делать. Простер он руки, и одну из них проглотил Марвид, и подавился костью. Тогда достал Малакий из глотки брата своего свою руку, и кости его осыпались ключами, и перед ним разверзлись небеса. Там, где раньше сияло только солнце, появилась пелена. Взял Малакий Марвида за шею и откинул за нее, и стала ночь. В небе засияли тысячи тысяч звезд, каждая из которых была замком, в ту ночь запертым на ключ.
Старая легенда действовала лучше мятного отвара и дыма мандрагоры. Глаза у Чонсы слипались, начало фраз расплывалось, терялось в тумане.
Она так и не поняла наутро, услышала ли новую строчку, додумала её, или же она ей приснилась. Даже не сразу вспомнила, только потом, неделей позже, глядя в ночное небо.
– Когда услышишь поворот ключа в замочной скважине – беги, Волчишка.
Глава 3
Поворот ключа
«Центурии» – это тексты, оставленные шутником, что решил написать страшилки, однако и там есть любопытные строки. Мы можем обратиться к кантине «О капле от моря», где в красках описывается конец света, что случится, когда свет увидит потомок Марвида, «неотличимый от него», и тогда явится воин, обряженный веру со стягом Малакия, и сам святой снова ступит на землю, чтобы открыть звезды и отправить дитя Порочного туда, где ему самое место – в небеса, лишенные Света Его.
Дарра была скверным местом по многим причинам. Во-первых, здесь добывали известь каторжники. Во-вторых, новая граница с Шором была слишком близко, и пусть между Даррой и Сантацио – предыдущей столицей, что теперь издевательски называлась «Новым Шором» – вздымались горы, шпионы заполонили эти места, как крысы – чумные кварталы. В-третьих, здесь всё еще обреталось множество суеверий и культов, что угрожали единственно праведной вере Бринмора в Доброго бога и его пророка.
А ещё Брок был отсюда родом. Ужасное совпадение, которое объясняло слишком многое.
Это были земли разбойников и мародеров. И все-таки Чонса радовалась, что стены малефикорума Дормсмута остались позади.
Путь сюда прошел как обычно: долго, муторно, пару дней они потеряли из-за метели, особенно не болтали – мешал зимний ветер и скрипящие зубы. Путники на тракте почти не попадались, даже грабители попрятались по своим логовам, и только ключники ползли сквозь снежные просторы, как собачья упряжка северян, а малефика на савраске трусила за ними. На привалах Чонса привычно насмехалась над Джо, пыталась разговорить Брока, но больше слушала и дремала некрепким и чутким звериным сном, после которого весь день болталась в седле из стороны в сторону, клюя носом.
Чонса не знала, кого они ищут до