.
бы и нет? В копеечку встанет, но вполне возможно.
– И сколько это, «встанет в копеечку»?
– Если предоставите дело вашему покорному судье, то обойдётся с оформлением всех документов и доверенности в шесть тысяч евро. Другие конторы возьмут дороже, – ответил нотариус невозмутимо.
– Намного дороже?
– Тысяч десять.
– Ого! А почему мне такие льготы?
– Для своих у нас другие расценки. Сегодня понедельник. На следующей неделе начнём процедуру. Мой секретарь позвонит вам и согласует день встречи для оформления заявления в пятницу, скажем, часов в одиннадцать утра. Вам удобно?
– Удобно! Спасибо, что возитесь со мной, мэтр Моро!
– Не стоит благодарности, мадемуазель Ева.
Моро пропустил меня вперед. У входа он отдал ключи:
– Теперь они ваши.
Мы вышли из дома и направились к машине, стоявшей на обочине:
– Прошу вас, – Моро учтиво открыл пассажирскую дверь.
«И не жарко ему в костюме?»
Впрочем, костюм нотариусу шёл. Он обошёл машину и энергично плюхнулся рядом. От молодого тела шла жаркая волна.
Я откашлялась, отгоняя от себя мысли о его сексуальности, и спросила:
– Вы знали мадам Нинон?
– Видел как-то, когда отец взял меня с собой в контору. Давно, ещё в юности.
– Ваш отец был поверенным мадам?
– Да, мне было тогда всего пятнадцать.
– Жаль, что вы её не запомнили.
– Я очень хорошо её запомнил, – пронзительные синие глаза скользнули по моему лицу, – впрочем, если вас интересует внешность мадам Нинон, то в шато, в столовой, есть её портрет в молодости.
– Но меня интересует не только её внешность!
– Что же ещё?
– Почему мадам оставила наследство мне, внучатой племяннице?
Я, конечно, знала, от мамы и от бабушки, что где-то в Монте Карло (или в Ницце?) у нас осталась родня, сбежавшая за границу после Революции, но всё это казалось скорее выдумкой, чем реальностью. И тут – на тебе! Наследство от двоюродной прабабки Нинон Колло, о которой я слыхом не слыхивала.
– Почему я? Насколько я знаю, мадам была замужем и…
– Супруг, месье Колло, скончался ещё в девяносто девятом.
– Восемнадцать лет назад?
– Совершенно верно. Детей в браке не было, вне брака тоже. Мадам Нинон была единственным ребёнком в семье. Ближайшая родственница, оставшаяся в живых – её младшая кузина, ваша бабушка. Она тоже почила.
– Но моя мама, её двоюродная племянница, ещё жива!
– Я не спрашивал, почему шато наследуете вы, а мадам не говорила. Вероятно, мадам Нинон хотела, чтобы её владение попало в более молодые руки. Она решила по своему усмотрению распорядиться наследством, оттого и оформлена дарственная. Шато «Колло» – всего лишь часть владений. Вы уже знаете, что мадам завещала бóльшую часть имущества и земель Фонду поддержки сирот в Барселоне.
Мадам жила в Испании последние восемнадцать