Квартира 28. Юлия Волкодав
Я впервые знакомлюсь с традицией, по которой утром первого января надо искать под ёлкой подарки. А накануне надо лечь спать пораньше, чтобы Дедушка Мороз мог прийти через открытую форточку. Форточку тоже надо открыть заранее, но Лиля не разрешает мне спать с открытой форточкой, потому что зима, и можно простудиться. В общем, форточку надо открыть, но открывать её нельзя. Короче, «не пудри взрослым мозги, Дед Мороз волшебник и как-нибудь без тебя разберётся с форточкой. Ты, главное, спать вовремя ложись».
И я ложусь, потому что никаких дел, вроде просмотра новогодних огоньков, у меня в моей пятилетней реальности ещё нет. А утром рассматриваю сундук и думаю, что мне со всем этим добром делать. В сундуке лежат новые игрушки на ёлку. Но ведь мы уже украсили ёлку игрушками старыми. Там лежит шоколадный календарь, у которого надо открывать окошечки каждый день и съедать по шоколадке. Шоколад очень вкусный, картинки в окошечках интересные, на обороте календаря раскраска с кучей мелких деталей, как я люблю. Но есть вопрос. Почему дней в месяце тридцать один, а окошечек двадцать пять? И чего мы, собственно, ждём, к чему стремимся? К самому большому окошечку, в котором самая большая шоколадка? Так в сундуке лежат шоколадки и побольше, целые толстые плитки, ешь – не хочу.
Но самое замечательное в сундуке – это маленькие куколки. Я люблю только маленькие игрушки. Барби у меня уже есть, настоящая. И ещё штук десять ненастоящих, китайских. И Синдия есть, даже беременная. И три Кена. И штук десять маминых ещё пупсов. Но все эти игрушки меня совершенно не занимают, потому что непонятно, как с ними играть. Барби можно только наряжать и водить на свидания, а это неинтересно. Синдия бесконечно беременеет и рожает, это ещё меньше интересно. И, кстати, вопрос, почему на свидания с Кеном ходит Барби, а беременеет Синдия. Но я задамся этим вопросом намного позже, а пока куклы просто валяются в дальнем углу. А вот маленькие игрушки позволяют рассказывать истории. Я ещё не знаю, что рассказывание историй станет моей профессией, но рассказываю их в любое свободное время. Для этого мне нужна ровная поверхность – лучше всего подходит пол с ковром (хотя Лиля ругается, пол холодный), декорации в виде кукольной мебели или, на худой конец, раскрытой книжки с картинками (особенно хороши книжки-панорамы, какой-нибудь «Кот в сапогах», где есть замок, или «Курочка Ряба», где есть избушка). И герои моих историй – маленькие куклы. Чем больше разных кукол и кукольной мебели, тем интереснее игра.
Поэтому на все праздники я прошу «маленькие игрушки». И теперь в сундуке нахожу набор: толстенький мальчик в очках, девочка с хвостиками и… бензоколонка. Машины нет. Бензоколонка есть. И меня ничего не удивляет! Бензоколонка так бензоколонка, будем играть в заправку. Что я, в своих богатствах машинку не найду, что ли? И прямо под ёлкой разыгрывается сценка, в которой мальчик Рома (этот толстяк навсегда останется Ромой – имена я даю сразу и на всю жизнь) работает на заправке и обслуживает приехавшую на старенькой машинке новенькую девочку Милу.
– Не ребёнок, а золото, – говорит Лиля, заходя в комнату. – Сама проснулась, сама играет, никому не мешает.
Бабушка