Рыжий клоун. Роман. Елена Федорова
правда, вы, Шарль? – шепчет она. Он кивает. Она улыбается.
– Я не думала, что вы приедете. Вернее, думала, о вас, но была уверена, что вы ни за что не приедете. А вы приехали…
– Я не приехал, а пришёл, – он улыбнулся. – Откуда у бедного актера деньги на экипаж?
– Вы выглядите настоящим денди, – сказала она. – Я вас сразу не узнала. Я ждала рыжего клоуна, а вы… Вначале я подумала, что дядя Шварц прислал кого-то из своих клерков. Я растерялась, рассердилась. Зачем он это сделал? Зачем здесь нужны чужие люди? Что я буду делать с посторонним человеком? О чём мне с ним говорить? Я хотела прогнать вас, то есть этого чужого клерка, но не успела раскрыть рта, мадам Ля Руж назвала ваше имя. У меня отлегло от сердца. Можно, я вас обниму?
Он ещё не успел ответить, она прижалась к нему всем телом, замерла, отстранилась, прошептала:
– Объятия – прикосновенья душ.
К твоей груди я прижимаюсь
И в твой, непознанный мной мир,
Тропою тайной отправляюсь.
Пойдёмте гулять в сад, – улыбнулась, взяла Шарля за руку, повела за собой.
Тропинка, по которой они шли, взобралась на гору. Там в листве пышной ивовой зелени пряталась ажурная беседка.
– Смотрите, как здесь красиво, – проговорила Симона, улыбнувшись. – Вон там внизу полу ручеек с ледяной водой. Всегда ледяной, даже в жару. Я однажды нырнула в него прямо в платье. Специально. Хотелось проверить, правда ли вода ледяная.
– Ну и как? – с любопытством посмотрев на неё, спросил Шарль.
– Ледяная, зубы сводит, – сказала она, поежившись. При свете солнца Симона стала другой. Чёрный цвет подчёркивал бледность её лица с утонченными чертами. А волосы оказались не серыми, не каштановыми, золотыми. Тогда в цирке он не разглядел их из-за огромных бантов. Теперь бантов не было, был тугой узел на затылке, который делал Симону старше.
– Когда я счастливая вынырнула из воды, меня наказали, – улыбнулась Симона. – Целую неделю я провела в башне, поросшей плющом. Сидела у окна и представляла себя зачарованной принцессой, которую должен спасти рыцарь на белом коне. Непременно рыцарь, непременно на белом коне, – она рассмеялась, чуть запрокинув голову. – Я так расфантазировалась, что даже огорчилась, когда Паула сказала, что я свободна, что могу отправляться в свою комнату вниз. Мне так не хотелось вниз. Мне было так хорошо наверху рядом с облаками, что я решила совершить ещё что-нибудь запретное. Я прибежала сюда и… – она посмотрела на Шарля. – И поняла, что здесь на холме ничуть не хуже, чем в башне. Здесь даже лучше, потому что здесь – свобода. И ещё отсюда можно увидеть то, что нельзя увидеть из башни. Вон там, справа – распятие. Бронзовое распятие, отполированное руками воспитанниц. Все желают прикоснуться к ногам, рукам, телу Спасителя. Но мне больше нравится толстый Ангел, который прячется среди яблонево-вишнёвых деревьев. К нему никто никогда не ходит. Он очень-очень старый,