Рыжий клоун. Роман. Елена Федорова
негодование. Я его вам прощаю. Поймите, молодой человек, я пытаюсь утешить вас, объяснить, что вас не взяли, не приняли из-за того, что вы слишком неординарная личность. А им, – он махнул рукой в сторону приёмной комиссии, – нужная серая масса, глина, из которой они будут лепить себе подобных серых людишек. Вы им не подходите. Вы особенный. Кто ваши родители?
– Я – сирота, выросший среди беспризорников, – ответил я. – Сейчас я служу в цирке Шапито рыжим клоуном.
– А манеры у вас – аристократические, – улыбнулся он. – Вы так замечательно произнесли свою финальную речь, что мне захотелось встать и поклониться. Позвольте пожать вашу руку.
Я протянул ему руку. Он пожал её обеими руками и убежал, шепнув на прощание, что удача мне обязательно улыбнется. Мне стало легче. Захотелось совершить что-нибудь этакое, клоунское. Я громко свистнул, съехал вниз по перилам и толкнул ногой входную дверь. Стайка барышень разлетелась в разные стороны с оглушительным визгом. Я поклонился им и зашагал прочь.
– Всё. С Академиями покончено! – решил я.
– Может быть, тебе стоит попытать счастье ещё раз? – неуверенно спросила Лелэ.
– Ни за что, – отрезал Шарль. – Я всё понимаю с первого раза.
– Это уж точно, – улыбнулась она. – Такого смышленого ученика у нас с Бебэ никогда не было и не будет. Зачем нам новые ученики, если у нас есть Бенош?
– А почему у вас нет детей? – спросил он. Лелэ отмахнулась, схватила пустое ведро и выбежала из балаганчика.
– Ах, какой же я болван, забыл предупредить тебя, чтобы ты не заводил разговор о детях, – стукнул себя по лбу Бебэ. Прикрыл дверь, достал из сундука пачку пожелтевших фотографий, протянул Шарлю.
– Это Лелэ. Она была воздушной гимнасткой. Несравненная Мари Калиш – было написано на афишах, – голос Бебэ стал нежным, глаза увлажнились. – Танцы на проволоке, полёты под куполом цирка, головокружительные пируэты на трапеции… она блистала. Её любили. Ею любовались. Богатые кавалеры осыпали её цветами и драгоценными подарками. А она любила глупого рыжего клоуна Бебэ, который выходил на арену цирка в стоптанных башмаках и потрепанной одежде. Клоуна, которого никто не называл по имени. Никто, кроме Мари, не знал, что клоуна зовут Михаэль, – Бебэ сел на табурет напротив Шарля, вздохнул.
– У тебя красивое имя, – улыбнулся Шарль.
– Да. Лелэ оно тоже нравится. Но разговор сейчас не обо мне, а о ней, – он перешёл на шёпот. – Однажды в вагончике Лелэ появился богатый господин. Они долго о чём-то беседовали, а потом он широко распахнул дверь и крикнул:
– Я это так не оставлю. Вы поплатитесь за свою дерзость. А через три дня Лелэ сорвалась с трапеции. Кто-то перерезал страховочные ремни… – Бебэ поднялся, отвернулся к окну. Голос его стал глухим. – Мы думали, она не выживет. А она… – Бебэ повернулся, смахнул слезу. – Она утёрла всем нам носы. Лелэ – молодчина. Она – настоящий боец, герой. Вот только… она никогда не будет матерью. Мы постепенно свыклись с этим.