Черноморский набат. Владимир Шигин
сказал он им, – друзья мои я и рад бы отдать вам все деньги, но меня передали в ведение генерала Заборовского и теперь все мои капиталы у него.
– Что же теперь делать?! – закричали раздраженные банкиры.
– Здесь находится его доверенное лицо князь Мещерский, он вам ваши деньги и вернет! – весело напутствовал незадачливых финансистов корсар.
Тогда кредиторы атаковали Мещерского. Тот, как мог, отбивался. Банкиры требовали арестовать суда Качиони и продать их на аукционе. Французский, венецианский, неаполитанский и рагузский консулы наперебой требовали от князя выплаты денег по всем просроченным долговым распискам. Денег у Мещерского было немного, только на починку судов и отправку их в Сиракузу. Но все до копейки пришлось отдать кредиторам.
Инструкциями, данными Мещерскому, предписывалось корсаров Ламбро Качиони, которые «за неимением там еще морского начальства причиняют иногда разные своевольства», и «дабы от них вместо грабежа ими производимого, лучшую заимствовать пользу», включить в организуемую легкую флотилию на общих основаниях. Но инструкция инструкцией, а попробуй на деле отвези из Триеста в Сиракузы корсаров, ежели они того не желают! Поэтому умный Мещерский не стал корсарскую вольницу раздражать заранее неисполнимыми приказами. И правильно, себе бы дороже вышло!
Заметим, что ни братья Мордвиновы, ни Качиони, ни банкир Каваллара не были заинтересованы, чтобы флотилия Качиони попала под начало Зборовского и Гибса. Это означало крах всего их предприятия, в которое уже было вложено столько денег и сил. В лучшем случае им могли вернуть только затраченные суммы, ни о какой прибыли речи же не шло. Так что вызвал младший Мордвинов в Венецию Качиони совсем не зря. О чем беседовали дипломат и корсар, нам неизвестно, но, скорее всего, обговаривали, как им обмануть Зборовского и Гибса.
Когда Качиони вернулся, то они вместе с Мещерским осмотрели суда на предмет составления дефектной ведомости на ремонт. Глянув, в какие суммы выльется ремонт, князь пришел в ужас.
– Ни у меня, ни у Зборовского таких астрономических сумм нет! – причитал он. – Что же делать?
Качиони дипломатично промолчал.
А на следующий день начался бунт корсаров.
– Мы проливали свою кровь, зарабатывали кому-то барыши. А теперь тут пухнем с голоду! Ламбро, где наши деньги! – кричали они, собравшись у дома Качиони.
Тот немедленно появился на крыльце в своей неизменной феске.
Предводитель поднял руку, и крики стихли.
– Братья! – начал он свою речь. – Не вместе ли мы проливали свою кровь?
– Вместе, Ламбро! – отвечали те.
– Не по-братски ли мы делили добычу?
– По-братски, Ламбро!
– Теперь я ничего не могу вам дать, так как нас передали в казенный флот и все деньги у русского князя, что живет у парка Мирамари!
Толпа кинулась туда. Шедшие последними капитаны помахали Качиони рукой, а верный Мирасаки сказал:
– Мы