Патриотизм и военно-патриотические традиции России. О. Найда
и аристократия, подобие и монархия не наследуемая, но по избранию от дома до дому преходящая»39. Здесь он затрагивает проблему нерешенную и современными авторами. Ибо Ф. Прокопович правильно уловил связь между развитием демократических институтов, процедур и традиций с процессами децентрализации, образованием устойчивых, хорошо сбалансированных, но компактных и относительно небольших европейских государств, вынужденных в целях внешней безопасности вступать в многочисленные союзы, отношения и взаимные обязательства с другими государствами. Приемлем ли был такой путь общественного развития для России – вопрос дискуссионный. Но пример Киевской Руси дает ответ скорее отрицательный.
Обязанность подданных заключается в беспрекословном подчинении подобной власти: «яко естество учит нас и о повиновении властем должно»40.
Право подданных на прямые и активные формы протеста исключаются в принципе ради их же блага. «Не легко со престола сходят царие, когда не по воле сходят. Тотчас шум и трус в государстве: больших кровавое междоусобие, меньших добросовестных вопль, плачь, бедствие, а злонравных человек, аки зверей лютых, от уз разрешенных, вольное всюду нападение, грабительство, убийство… И яко же, подрывающее основание, трудно удержати в целости храмину, тако и зде бывает: опровергаемым властям верховным, колеблется к падению все общество»41.
Исходя из этих посылок Прокопович делает вывод: «Власть есть самое первейшее и высочайшее отечество, на них бо висит не одного некоего человека, не дому обного, но всего великаго народа житие, целость, беспечалие»42, а т.ж. являясь убежденным сторонником ничем не ограниченной самодержавной власти, он дает ей новое определение. Если ранее самодержавие понималось как власть независимая от иных государств и монархов, то при Прокоповиче оно стало трактоваться как власть ничем не ограниченная ни вне, ни внутри страны. Тем самым никакие институты законодательной и исполнительной власти не могли воспрепятствовать воле монарха. Причем власть российского самодержца, несмотря на некоторые признаки сходства, все же имела мало общего с европейской формой абсолютной монархии. Последняя способствовала перераспределению власти и собственности по горизонтали и создавала социальные, экономические и культурно-технические предпосылки для перехода к более высокой ступени цивилизационного развития. Российская же самодержавная власть эволюционировала по вертикали на основе экстенсивного развития институтов крепостничества и входила в противоречие с действительными потребностями страны. Более того, российская самодержавная власть вступала в противоречие и с логикой собственного развития, поскольку отменила важнейшую форму легитимации – традицию, что в дальнейшем открыло целую эпоху дворцовых переворотов.
Прокопович, исходя из воли первого российского императора, теоретически обосновал его право, игнорируя династическую преемственность, назначать себе
Там же. С.41.
Философия истории в России. С.43.
Прокопович Ф. Сочинения. М. -Л., 1961. С.92.
Философия истории в России: хрестоматия. М.: Логос, 1996. С.44.