«И вечной памятью двенадцатого года…». Коллектив авторов
долгих лет своего заключения со всей свободой беседовавшего о событиях своей чудесной карьеры, а также о религии, политике, морали – словом, о всех тех вещах, что и по сей день вызывают глубокий интерес людей. В конечном счете, у Эббота та же цель, что и у Хэдли: он хочет оправдать Бонапарта, ибо «его история часто писалась его врагами». Эббот – восторженный биограф Бонапарта, который не скупится на похвалы для этого исторического деятеля.
Иначе оценивает личность Бонапарта в сочинении «Наполеон I: политический и военный обзор»110 историк Дж. К. Роуп. В своей работе он говорит о том, что не стоит умалчивать о безрассудности политики императора в 1813 и 1814 гг., о его безусловной приверженности к поиску решений политических трудностей, возникавших на горизонте империи, на полях сражений, о его равнодушии как военного к тому злу, что неизменно причиняет война, о его забывчивости как солдата к долгу правителя. По мнению Роупа, не стоит отрицать и предавать забвению все эти недостатки его правления, но вместе с тем необходимо быть столь же справедливым в признании его выдающихся качеств – необычайной работоспособности, преданности государственной службе, просвещенности взглядов в сфере управления и судопроизводства, человечности. Роупа нельзя назвать поклонником Бонапарта; скорее, этот историк примеряет на себя роль адвоката.
Еще один достойный упоминания биограф Наполеона уже конца XIX в. У. М. Слоон писал, что «не существует более полного примера человеческой активности», чем пример Бонапарта, человека, в котором естественным образом сосуществовали беспринципность и талант111. Последний позволял ему в любой ситуации находить «уникальные, оригинальные непревзойденные рецепты» выхода из той или иной ситуации, что было величайшим достижением и основным преимуществом Наполеона перед его противниками. И даже суть его краха Слоон заключил в одно слово – истощение, при котором сам Наполеон «шел по проторенной дороге» и уже не видел необходимости в поиске политических и военных «новинок». В то же время его оппоненты выучили уроки, «которые он преподавал им в течение 20 лет» так, что «учитель стал блекнуть на фоне учеников в успехе и великолепии». Все это в результате и привело Бонапарта к краху, от которого его не смогли спасти даже блестящие дарования, острый ум и дипломатический дар.
Наконец, последний автор в ряду представителей американской традиции XIX в. – И. Тарбелл. Она не являлась профессиональным историком или авторитетным специалистом, но следила за современной литературой на эту тему. В 1894 г. Тарбелл выпустила «Краткую жизнь Наполеона Бонапарта»112, в которой фактически проследила всю эволюцию образа Наполеона Бонапарта в работах американских исследователей с самого начала зарождения раздела национальной историографиина эту тему.
С одной стороны, она оценивает Наполеона как величайшего гения своего времени и человека, чья высокая мудрость в государственных делах, рожденная из долгих размышлений и самоанализа, позволила ему познать
См.:
См.: