Последнее искушение. Никос Казандзакис
на его щеках, а большие глаза были полны печали и смятения.
Строгое лицо настоятеля смягчилось. Он очень любил этого своенравного юношу, которого некогда отнял у его отца, почтенного Зеведея, привел сюда и отдал Богу. Настоятелю нравились его послушание и дикость, его молчаливые губы и ненасытные глаза, его мягкость и горение. «Когда-нибудь этот юноша будет говорить с Богом, – думал настоятель. – Он сделает то, чего не смог сделать я, а две раны, рассекшие мне плечи, он обратит в крылья. Живым я не вознесся в небо, но он вознесется».
Как-то раз Иоанн пришел вместе с родителями в обитель на праздник Пасхи. Настоятель, состоявший в дальнем родстве с почтенным Зеведеем, оказал им радушный прием и накрыл стол. А за едой Иоанн, которому едва исполнилось в ту пору шестнадцать лет, почувствовал, как взгляд настоятеля, опустившийся ему на затылок, вскрывает череп и проникает, словно солнце, сквозь черепные швы в мозг. Он вздрогнул, поднял глаза, и два взгляда встретились в воздухе над пасхальной трапезой… С того самого дня рыбачий челн и все Геннисаретское озеро стали слишком тесными для юноши, он стонал, чахнул, и однажды почтенный Зеведей не выдержал.
– Не рыба у тебя на уме, – крикнул он сыну, – а Бог, так ступай-ка лучше в обитель! У меня было двое сыновей, но Богу захотелось, чтобы я поделился с Ним. Ну, что ж, давай поделимся, если Ему так угодно!
И вот настоятель смотрел на стоявшего перед ним послушника. Он уж было собрался пожурить его, но при взгляде на юношу лицо настоятеля смягчилось.
– Почему ты остановился, дитя? – спросил он. – Ты умолк посредине видения. Так негоже. Это ведь пророк, и его следует чтить.
Юноша густо покраснел, снова развернул на аналое кожаный свиток и снова принялся читать монотонным, приличествующим псалмам голосом:
«После сего видел я в ночных видениях, и вот – зверь четвертый, страшный и ужасный и весьма сильный; у него большие железные зубы; он пожирает и сокрушает, остатки же попирает ногами; он отличен был от всех прочих зверей, и десять рогов было у него…»
– Остановись! – воскликнул настоятель. – Довольно!
Юноша испугался, услышав этот голос, и священная рукопись соскользнула на плиты пола. Юноша собрал ее, прикоснулся к ней губами, поцеловал и отошел в угол, устремив взгляд на своего старца.
Вонзив ногти в скамью, настоятель кричал:
– Свершились все твои пророчества, Даниил! Четыре зверя прошли над нами: лев с крыльями орлиными прошел и разорвал нас; медведь, мясом евреев кормящийся, прошел и пожрал нас; барс о четырех головах, что суть Восток и Запад, Север и Юг, прошел и загрыз нас. Но пребывает над нами, не прошел еще и не ушел прочь нечестивый зверь с зубами железными, о десяти головах. Весь позор и весь ужас, которые Ты предрекал послать нам, Ты послал, слава Тебе, Господи! Но предрекал Ты и благо, что же Ты не посылаешь его? Неужто Тебе жалко? Щедро наделил Ты нас несчастиями, так надели щедро и милостями своими! Где же Сын человеческий, обещанный Тобою?!