Погребенный великан. Кадзуо Исигуро
Слишком много всего сразу для моего слабого разумения. Началась свара из-за спасенного мальчика, и все разъярились. Хорошо, что мы уже далеко оттуда, а что случилось, узнаем в свое время.
Когда наутро Аксель проснулся, комната была пронизана солнечными лучами. Он лежал на полу, но спать ему выпало на постели из мягких ковров под теплыми одеялами – это сооружение было намного роскошнее того, к которому он привык, – и его руки и ноги хорошо отдохнули. Более того, он был в хорошем настроении, потому что проснулся с оставшимся в голове приятным воспоминанием.
Беатриса заворочалась у него под боком, но глаза ее остались закрыты, и дыхание не нарушилось. Аксель смотрел на жену, как часто любил делать в такие мгновения, ожидая, чтобы грудь его наполнила нежная радость. Она вскоре пришла, как он и ожидал, но на этот раз к ней примешивалась легкая печаль. Удивившись странному ощущению, он осторожно провел рукой по плечу жены, словно этот жест мог разогнать набежавшую тень.
Снаружи доносился шум, но, в отличие от разбудившего их ночью, он возвещал, что жители принялись за обычные утренние дела. Акселю пришло в голову, что неблагоразумно им с Беатрисой так долго спать, но он все равно не стал будить жену, продолжая смотреть на нее. Наконец он осторожно встал, шагнул к бревенчатой двери и толкнул ее, чтобы приоткрыть. Дверь – это была настоящая дверь на деревянных петлях – скрипнула, и в щель властно ворвалось солнце, но Беатриса все спала. Уже немного беспокоясь, Аксель вернулся к ее ложу и, несмотря на плохо гнущиеся колени, присел рядом на корточки. Наконец жена открыла глаза и посмотрела на него.
– Пора вставать, принцесса, – произнес Аксель, скрывая облегчение. – Деревня проснулась, и наш хозяин уже давно ушел.
– Тогда тебе следовало разбудить меня раньше, Аксель.
– Ты спала так сладко, и я подумал, что после такого длинного дня сон пойдет тебе на пользу. И я был прав, потому что сейчас ты свежа, как юная дева.
– Снова ты за свои глупости, а мы еще даже не знаем, что случилось вчера ночью. Если судить по звукам снаружи, до кровавой бойни не дошло. Там играют дети, и собаки, судя по лаю, сыты и довольны. Аксель, здесь есть вода, чтобы умыться?
Немного погодя, по возможности приведя себя в порядок и не дождавшись Айвора, супруги вышли на свежий солнечный воздух в поисках съестного. На этот раз деревня показалась Акселю гораздо доброжелательнее. Круглые хижины, в темноте казавшиеся разбросанными в пространстве, теперь выстроились ровными рядами, и похожие друг на друга тени образовывали аккуратную аллею, ведущую через всю деревню. Вокруг царила кутерьма: жители ходили туда-сюда, мужчины – с инструментами, женщины – с корытами для стирки, а за ними кучками следовала детвора. Собаки, пусть и многочисленные, выглядели смирно. Лишь осел, удовлетворенно испражнявшийся на солнце прямо перед колодцем, напомнил Акселю, в каком диком месте он оказался накануне вечером. Когда они с Беатрисой проходили мимо местных жителей, те даже кивали им в ответ и вяло приветствовали,