Интервью с Ксенией Ольховой, участницей Варшавского восстания, узницей концентрационных лагерей: Прушков, Освенцим, Нойенгамме. Владимир Николаевич Кулик

Интервью с Ксенией Ольховой, участницей Варшавского восстания, узницей концентрационных лагерей: Прушков, Освенцим, Нойенгамме - Владимир Николаевич Кулик


Скачать книгу
что она есть, потому что немцы пришли.

      Что же тогда на востоке было?

      Про восток мы ничего не знали. Нам преподавали что: черчение, рисование, математику, физику, и мы уже должны были немецкую литературу изучать.

      Вместо польской?

      Да.

      Немецкий язык учили?

      Конечно, но немецкий язык я так толком и не знаю, потому что мы все по-польски говорили.

      Вторая мировая началась 1 сентября 1939 года, потом было нападение дальше на западной границе Польши на Советский Союз. Это случилось в 1941 году. Вы не знали, что была война с Советским Союзом?

      Абсолютно. Мы ничего не знали, что существует на востоке. Даже когда нас в 1945 году собрали советские солдаты. Если пробежать эти годы, мне в 1945 было 14 лет, а Людвике 15 лет. Мы уже большие девочки были…

      Мы пришли маму искать в Варшаву уже полностью разбитую. Вообще ничего не было, ни одного дома. И нас, когда гнали в Прушков, мы шли через всю Варшаву, я смотрела. Со слезами на глазах, потому что она вся была разбита.

      Та жизнь, довоенная, как-то она стерлась, потому что была очень тяжелая оккупация. Немцы каждый раз облавы устраивали. Вне зависимости от того – дети, не дети. Ловили. Потому что (я уже потом, когда прочитала одну книгу) там была молодежная организация, которая боролась с немцами. Подпольная. Потому что в Варшаве тоже был немецкий концлагерь.

      Гетто?

      Не гетто. Гетто было в центре Варшавы. Мы ездили в школу через гетто. Я помню.

      Прямо через него?

      Да. Когда спрашивали про гетто, я единственное что могу сказать – я видела людей в гетто. Хотя мы и не имели права смотреть через окно.

      Ездили на автобусе?

      На трамвае. В основном трамваи были, а трамвайная линия проходила через все гетто. И немцы оцепили часть территории Варшавы, загнали всех евреев. Звезды были у людей на спине, на груди, на рукавах. Люди лежали на улице. Тяжелое состояние было у них…

      Перед въездом в гетто, стояла немецкая будка, трамвай останавливался. Входил один немец в переднюю дверь и другой в заднюю. Стояли два немца, и мы не имели права смотреть в окна. Мы не могли повернуться к стеклу, потому что немцы следили, но мы иногда смотрели.

      Трамвай проезжал, немцы высаживались, и трамвай дальше ехал. Обратно, когда мы ехали, было тоже, трамвай останавливался, заходили два немца. Боялись, что может узник гетто забежать, чтобы никто не выходил из трамвая и в окна не смотрел.

      Заходили в трамвай с автоматами?

      Да. Они были вооружены. И там будка стояла гестаповская, и они там отмечали, и дальше мы уже выходили. То есть под наблюдением немцев это было. В Варшаве еще страшно было, потому что они с начала оккупации делали каждый день облавы.

      Я потом прочитала польскую газету, почему начались облавы. Они ловили людей, потому что были подпольные организации. Тоже боролись. Стреляли в немцев. Я один раз видела, как выстрелили в немца. И они писали на стенах, что: «За одного убитого немца, они должны 60 человек вне зависимости от пола, возраста расстрелять. За убитую немку – 40 человек».

      Это


Скачать книгу