Этнофагия. Макс Баженов
в бумажную работу.
– Лейтенант, могу я задать вопрос?
Пшеницын, не поднимая головы, промычал что-то себе под нос.
– Среди убитых сегодня ночью фамильяров числится некий Чен Чен?
– Нет, – всё так же, глядя в документы, отвечал лейтенант. – Я занят.
– Спасибо. А адрес Бео…
– Медвежий Вал, дом один!
Я поспешил выбежать из его кабинета, пока в меня не полетели канцелярские принадлежности.
Значит, нет. Что ж, Илюша получает своё право на индульгенцию. А вот и он!
– Младший сержант Лаврецкий! – не удержался я. – Ты ли это?
Теперь Илюша обязан обращаться ко мне уважительно.
– Так точно… Сержант, – отвечал он, буквально излучая вокруг себя желание провалиться сквозь землю.
Я не стал его поправлять, а вместо этого отвёл в тихий угол и спросил:
– Скажи на милость, куда ты вчера определил фамильяра по имени Чен Чен?
Казалось, Илюшу сбил с толку этот вопрос. Лаврецкий нахмурился, как ребёнок, а пальцы его потихоньку сами собой заскользили в сторону рта.
– Понятия не имею, о чём вы, сержант, – сказал он и принялся грызть ноготь на указательном пальце.
– Врëшь, Илюша! – сказал я, и только после этого понял, что именно я сказал. Споткнулся о первую же кочку…
Глаза Лаврецкого поползли на лоб. Похоже, он знал о существовании этой клички, и страшно её ненавидел. Он вытащил палец изо рта и сжал челюсти. Сдерживаемое им возмущение выступило в виде пятен красного цвета на лице и шее.
Сомнений нет – это война. С другой стороны, так проще. Маски сброшены. Не похоже, чтобы Степан Андреевич сильно заботился о судьбе своего младшего сына. Может быть даже, что мне за это ничего не будет. Субординация есть субординация.
– Пока что я тебя ни в чём таком не подозреваю, – сказал я.
– А в чём меня подозревать? – набычился Илюша.
– Ну, если ты в курсе, вчера убили троих фамильяров. Плюс, этот ваш конфликт со слугой таласанца. Он мне потом рассказал, что ты увёл Чен Чена ещё с трибуны, в то время, как должен был помогать остальным остановить насилие. Тебе есть, что сказать по этому поводу? Зачем тебе понадобился тот фамильяр?
Лицо Илюши вдруг приобрело триумфальные черты. Он высокомерно опустил уголки губ и слегка сморщил нос, будто учуял где-то здесь дерьмо.
– Вы, старший сержант, должно быть, рехнулись на почве любви к братьям нашим меньшим. И возомнили себя сыщиком.
– Соблюдай субординацию, – сказал я.
– Ну а что? Он пропал, этот Чен Чен, или как? Ко мне какие вопросы?
Это был удар под дых. И действительно, я ничего не знаю о судьбе искомого фамильяра, и, если быть честным, не имел права задавать Илюше этот вопрос. Капитан уже наказал его за то, что случилось вчера. Любые мои санкции излишни.
Ответить, тем не менее, необходимо. Желательно что-нибудь нейтральное. Нельзя терять авторитет.
– Я хочу с ним поговорить. Где мне его искать?
Илюша,