Город и пустоши. Ден Ковач
Для Анабель весь мир вращался вокруг Башни. Наклонная ось планеты проходила сквозь Башню ровно посреди винтовой лестницы и выходила в небо из жестяной трубы ангела-флюгера, что бессменно крутился на черепичной остроконечной крыше. Так считала мисс Анабель Шторм. Когда-то профессор Шульц думал также. Глядя на Анабель, он видел себя пятьдесят лет назад. Да, он был увлечен своими исследованиями. Его работа в области энергетики позволила вдвое увеличить мощность городской электростанции на угле. Давно это было. Сейчас профессор Шульц медленно шел в ратушу, на заседание Городского совета. На свое участие в Совете профессор смотрел скептически. К его словам прислушивались, но им редко следовали. Бургомистр и полковник Бор – вот два главных человека в городе. Деньги и армия. Так было всегда. И не ему, профессору Шульцу, сетовать или удивляться. Сила правит этим миром. Золото и пули. Хотя, когда был основан город, все было немного по-другому. Лаборатория стала тогда центром медицины, центром знаний. Тем центром, вокруг которого вырос Город. Так, по крайней мере, гласит официальная версия истории Города. В этом, впрочем, профессор тоже сомневался. Сомнения – верный друг старости. Уже тридцать лет он наблюдал из ратуши за тем, как живет Город и видел, что история послушно поворачивается той стороной, которая нужна бургомистрам. Тридцать лет. Профессор – самый старый член Совета. Столько напрасно потраченных лет… Ему нужно было быть настойчивее. Он ведь мог многое изменить. Но что сейчас говорить? Годы прошли. Сегодня профессор решил объявить Совету о своей отставке.
Мимо прошелестела резиновыми шинами паровая коляска. Их стало много, они уже вытеснили с улиц города редкие конные экипажи. Лошадей в Городе почти не было, и доктор Герхард со своим паровым двигателем для карет совершил настоящую революцию. С лошадьми все было сложно. Может, и зря они так держались за свои запреты на использование мутантов? Весь мир стал одной огромной мутацией, а они уничтожали мутировавших лошадей. Тех и без того оставалось мало. Изменившемуся миру нужны люди, которые не бояться его принимать. Такие, как Анабель, которые не бояться его менять. Иначе зачем нужна наука?
Да, он сам считал, что опыты Анабель Шторм над животными антигуманны. А когда она вздумала проводить эксперименты на людях, он первый возмутился и запретил. Но, может быть, зря? Кому нужна эта покрытая плесенью мораль, если она один раз уже не смогла удержать мир от катастрофы? Все бесчисленные поколения гуманистов, философов разве смогли остановить Большую войну? Нет. Вот поэтому профессор Шульц будет рекомендовать в Совет Анабель. Она молодая, умная, отчаянно храбрая, и ее не сдерживают никакие иллюзии прошлого. Новому миру нужны именно такие люди.
Совет сегодня собрался почти в полном составе. Такого давно не было. И директор госпиталя доктор Кунст, и мадам Ноэль – глава опекунского совета школ, и судья Оффенбах и даже городской казначей господин Эпштейн, недавно потерявший единственного сына и, говорят, так и не смирившийся с этим. Чуть в стороне от всех сидел епископ Мартин, вечно не в