Колесо судьбы. Даниэла Стил
Это были единственные запомнившиеся ей детали: бесконечный серый фон... ее кровь на полу... перекошенное лицо Билли, потом – авария... Тане не хватало воздуха, она рванула ворот рубашки и снова побежала, задыхаясь от рыданий. Шарон не отставала от нее ни на шаг. Тана теперь была не одна: рядом подруга, бегущая вместе с ней сквозь этот страшный кошмар; она нашла в себе силы продолжать: – Билли начал избивать меня, сбил с ног... и все, что я ни делала... – Вновь ощутив ту беспомощность, то отчаяние, она остановилась и закрыла лицо руками. Ночную темноту огласил ее душераздирающий всхлип. – Я ничего не могла сделать... я не могла остановить его... – Ее тело сотрясалось от рыданий. Шарон молча обняла Тану и крепко прижала к себе. – Он изнасиловал меня и бросил там... я была вся в крови... меня вырвало... потом он догнал меня на шоссе, заставил сесть в машину, потом чуть не врезался в грузовик, – теперь она говорила быстро, будучи не в силах остановиться. – Мы налетели на дерево, и он поранил себе лоб – все лицо было залито кровью; нас отвезли в больницу, потом туда приехала моя мать... – Внезапно Тана снова умолкла, ее лицо потухло при воспоминании, от которого она старалась убежать все эти пять месяцев. Она взглянула Шарон прямо в глаза. – Когда я попыталась рассказать ей обо всем, она не захотела мне поверить. «Билли Дарнинг не способен на такое!» – Тана зарыдала еще более безутешно.
Шарон стояла не разжимая рук и все так же молча. Наконец сказала:
– Я верю тебе, Тэн.
Тана кивнула. Вид у нее был несчастный, как у потерявшегося ребенка.
– Никогда в жизни я не позволю прикоснуться к себе ни одному мужчине. – Шарон очень хорошо понимала подругу, хотя и по другой причине. Ее никто не насиловал – она отдалась сама, по любви. – Моя мать не поверила ни единому моему слову. И не поверит никогда. Она боготворит семью Дарнингов.
– Не думай больше об этом, Тэн. Думай о самой себе – это единственное, что имеет теперь значение.– Шарон подвела ее к скверу и усадила на пень, села сама и предложила ей сигарету. Тана сделала одну-единственную затяжку. – Знаешь, я считаю, что с тобой – полный порядок, даже лучше, чем ты думаешь. – Глубоко тронутая доверием подруги, Шарон мягко улыбнулась Тане и вытерла слезы с ее щек.
Губы Таны тронула слабая ответная улыбка.
– Ты не считаешь, что я должна презирать себя после этого?
– Какие глупости ты спрашиваешь, Тэн! На тебе это никак не отразилось.
– Не знаю... иногда мне кажется, что... что я могла бы помешать ему, если бы... не растерялась. – Ей хотелось освободиться от сомнения, высказать до конца все, что мучило ее столько дней.
– Скажи мне честно, Тэн: ты действительно веришь в это? Ты в самом деле думаешь, что его можно было остановить?
Тана надолго задумалась, потом отрицательно мотнула головой.
– Тогда перестань терзать себя. То, что с тобой случилось, ужасно, ужаснее не придумаешь. Может быть, это самое страшное из всего, что тебе написано на роду. Но это произошло. Никто и никогда не сможет