Холоп. Официальная новеллизация. Ольга Погодина-Кузмина
встал у мусорной урны и начал мочиться (хоть спиной повернулся к отцу, и то спасибо), продолжая развязно болтать.
– Выражаю свое отношение к твоим с-с-санкциям, ой-ей-ей, как потекли…
Отец шагнул вперед и услышал только:
– Пап, пап, что ты, береги свои туфли, они ж от Армани!
Павел Григорьевич остановился и простонал, взявшись за лоб:
– Счастье, что мать твоя до этого не дожила…
Лицо обернувшегося Гриши в один миг стало протрезвевшим и злым. Но ответил он нарочито беспечно, даже развязно.
– Ты, папуля, что завелся-то? Приехал, вытащил – молодец. Езжай дальше, куда тебе там всё время надо. Беги скорее, а то вдруг без тебя все деньги заработают.
– Да пошел ты! – только и мог проговорить расстроенный отец, садясь в машину.
Он ехал, и думы его были невеселые.
Павел Григорьевич не любил прошлую жену Лидию, своей внезапной смертью оставившую малолетнего Гришу наполовину сиротой. Но сыном гордился и старался ни в чем тому не отказывать.
Гриша, хороший добрый мальчик, получил и нянь, и домашних учителей, и заграничный диплом, и открытый счет. И дорогую красную спортивную машину с номерами 666, как заказывал. Времени сыну Павел Григорьевич почти не уделял, ведь он не совершал заведомо бесполезных действий – дело мужчины не сопли детям подтирать, а самому являть пример действий эффективных.
Но сейчас Павлу Григорьевичу было так худо, что хоть в петлю лезь. Добрые приятели у него были, но обратиться со своею бедой ни к одному из них не позволяло самолюбие.
Оставалась Настя, его Настя. Его сильная, умная, независимая амазонка Анастасия – секс без обязательств и всегдашняя палочка-выручалочка. С серыми глазами, тонким станом и улыбкой Джоконды.
Глава III
Спорные методы
В телецентре было шумно. Павел Григорьевич, не дозвонившись, вошел в павильон, его пропустили без вопросов – знала в лицо вся охрана. Он остановился у стены, глядя, как за широким стеклом у плейбэка стоит Анастасия, выпрямив стройную спину. На сцене танцевали, шла репетиция телепередачи, продюсером которой она была. Продюсером успешным и опытным.
К ней подошли, она обернулась. Разглядела, кивнула и мигом оказалась рядом.
– Паш, ну я же сказала: не могу. Ты же видишь, съемки. Чего ты приехал вообще?
– Настя, у меня стресс. Мне надо срочно его снять. Настя, мы договаривались. – Павел Григорьевич крепко сжал ее дрогнувший локоть, улыбнулся, глядя в ее серые туманные глаза. – Снять надо срочно.
Анастасия моргнула:
– Сейчас ну реально неудобно. У нас эфир через три дня.
Павел Григорьевич не отпускал ее тонкую руку.
– Когда ты ко мне в прошлый раз приехала и сказала, что у тебя стресс, я встречу с японцами остановил. Они сорок минут думали, что у меня понос. Тоже было реально неудобно.
Анастасия вздохнула, достала рацию.
– Костя, объяви обед до четырнадцати двадцати. Нет, тридцати пяти.
Уже не по рации, а так – добавила, прищурясь и скользнув