Первопроходцы. Ника Батхен
и спорили до хрипоты о конструкции паруса.
Все дело в сверхлегких материалах, тончайших почти бумажных листах из стеллорита – сплава алюминия и молибдена, способного улавливать мельчайшие лучи света. И преображать их в энергию, необходимую для движения парусника. Гибкость конструкции, ее подвижная, колеблющаяся поверхность поможет не сгореть, не расплавиться и выдержать нагрузки дальнего перелета…
– Износ материалов внесен в расчеты. Естественно, звездная пыль сработает абразивом и будет стачивать корпус. А команда ботов-ремонтников – накладывать нанопластыри на ослабевшие участки обшивки, – важно подняв палец, разъяснял Девятаев.
– А если метеорит жахнет? И останутся от паруса рожки до ножки? Парусник же не маневренный, не увернется от булдыгана. Корабль не сможет двигаться дальше, и останется только годами ждать смерти в железной коробке. Про «Гагарина» помнишь? – горячился Гамлет.
Помнили все. Межпланетный парусник новейшей конструкции стартовал к Юпитеру пять лет назад. И попал под кометный хвост – неучтенный, случайный. К сожалению, обшивка частично удержала удар, космонавты остались живы. Зато паруса разнесло в клочья одномоментно, «Гагарин» потерял скорость и стал дрейфовать в пустоте. Ни один из кораблей, бывших в системе, не успевал на помощь – слишком медленно, чересчур далеко. «Степан Разин» рванулся с Марса, «Мэйфлауэр» с орбитальной базы, термоядерный «Мао» – с Каллисто. Тридцать девять, тридцать семь, тридцать два дня пути… «Гагарин» замолчал на тридцатый – восстановить систему регенерации воды космонавтам не удалось.
– В Роскосмосе же не дураки сидят – отправлять людей в Межзвездную голенькими. Мы их лазерами, дружище, – хрусть и пополам! – отмахнулся Девятаев. – За пять лет оборонные комплексы разработали, сбиваем врага на подлете!
– Да знаю я, – отмахнулся Гамлет. – Читал, смотрел, думал много. А если?…
– А если мы повзрослеем раньше, чем корабль будет готов к полету? – хмуро спросил Кумкагир. – И весь наш треп окажется ни о чем, потому что дальше Марса нас никто не запустит. Станем сидеть под плексигласом в полнейшей безопасности, лапки у восьминогов считать и на звезды с тоской поглядывать. Хватит разводить пессимизм. Летим значит летим и будь что будет!
Уязвленный Девятаев отвернулся к окну, сделав вид, что весенние игры песцов – невероятно увлекательное зрелище. Гамлет замахал руками:
– Кто говорит не лететь? Я говорю не лететь? Надо конечно! Только я еще и вернуться хочу. У меня в Гюмри девушка, Гаянэ, знаешь какая…
От злости Кумкагир чуть не ляпнул, что никакая Гаянэ не станет ждать жениха тридцать лет. Но вовремя сдержался – не его дело. Вежливо кивнул, глянув на фото глазастой тонколицей подружки товарища, похвалил удачный выбор и ретировался.
Сырой уличный воздух ударил в лицо. В палатке как ни крути пахло – потной одеждой, резиной матрасов, подмокшей обувью, присыпкой для ног, острым копченым мясом – Гамлет приволок с собой несколько палок суджука, лопал сам и охотно кормил друзей.