Первопроходцы. Ника Батхен
пару минут. «Новый мир» еще не привезли, зато «Огонек» вышел. И «Известия» за 10 марта, свежие, пахнущие типографской краской и бумагой. Церемония награждения, верны традициям отцов, будни полета… Битва с ветераном… Что?!! С черно-белой фотографии смотрел он сам, встревоженный и лохматый. Рядом разглядывала ободранную ладонь девушка с дельтаплана. За ее спиной маячил сердитый Марсель. На другом фото – узкоглазый старик в мешковатом костюме, грудь в медалях. «За отвагу», «Медаль Суворова», несколько знаков попроще, которые трудно было распознать с первого взгляда – надо же! Кривобокая избушка на курьих ножках посреди леса, пара собак, раскормленный белый песец. И трехструйный водопад на реке Букачаче – до чего же красивый. Успела-таки журналистка, подложила свинью!
Мелочи хватило на все – Кумкагир расплатился, аккуратно сложил газету в карман, огляделся и решил срезать дорогу к магазину через пустырь. Сан-Саныч наверняка уже закупился, поболтал с местными, и теперь в нетерпении курит подле УАЗика – ехать пора! Облака к вечеру разогнало, показался сердитый Марс, следом – Канопус и знакомая назубок Альфа Центавра. Забавно – в Сибири даже звезды выглядят холодней, чем в Москве – колючие, яркие. И шуршат, шуршат, словно снежинки… Нет же – за спиною шаги. Люди идут по следу – ба! Старые знакомые.
В свете яркого фонаря Кумкагир разглядел троих парней – пехоту радикальных экологов. Из тех, кто «радикальные» больше, чем «экологи». Какие-нибудь «Green warriors» или «Лесной патруль». Лица закрыты масками – как бы от холода, но опознать, если что, сложнее. Вон и на рукавах у них пестреют нашивки, означающие клуб любителей лохматого вождя. Навряд ли тот сам в курсе вечерней встречи, просто заскучали, бедные, на мирных протестах, проявили инициативу.
Судя по всему, парни хотели драться и окружали противника по всем правилам уличных бойцов. Движутся быстро, но бездарно – высокий поскользнулся на льду, у крепыша открыт корпус, третьего – в ушанке – никто не учил правильной стойке. Идите сюда, мои славные, повеселимся!
Обошлось даже без классического «парень, закурить есть».
– Здрасти-мордасти, какие люди! Слышь, ты, звезданутый, поди сюда! – у высокого не хватало переднего зуба, он брызгал слюной, повышая голос. – Понаехало чудаков, плюнуть некуда.
– Так ты не плюйся, – посоветовал Кумкагир и чуть отступил, держа противников в поле зрения. Руки пустые и не в карманах – уже хорошо.
– Ишь, какой дерзкий, – вклинился в разговор второй боец. – Мы тебе живо разъясним, как Родину любить.
– Погодь, братья, – глумливо ухмыльнулся крепыш. – Может он хороший человек – прощения попросит, что на сестренку пялился, – мы его и отпустим. А ну, покажь, что у тебя в карманах?
– Газета «Известия», – спокойно сказал Кумкагир. – Тридцать две копейки мелочью. Наушники старые, беспроводные. Болт от экскаваторного ковша – хотите покажу?
Удар держать волосатики не умели – запыхтели как паровозы.