Четыреста капель крови. Вадим Кленин
высоким стоячим воротником и темно-синей с золотой вышивкой накидкой. Именно она держала в руках саксофон и играла гипнотическую, хоть и приятную музыку.
– Прям как крысолов-джазмэн! Ну или вумэн. Хрен его знает, как на английском будет джазовый музыкант-робот с женским лицом, – прошептал изумленный Ефрем. Что-то подталкивало его выйти из укрытия и присоединиться к шествию. Сознание стало каким-то ватным, изображение будто накрыл туман. Рема уже начал вставать, но Жердь, видимо успевший прийти в себя, схватил его в самый последний момент, и, втянув в укрытие, зажал рот ладонью. Как только взгляды мальчиков встретились, Селиверстов будто вернулся в реальность. Коля покрутил пальцем у виска, а затем приложил его к губам. Очень медленно, миллиметр за миллиметром, Жердь выглянул из-за угла, но похоже, что шепота Ремы никто не услышал. И не мудрено – сквозь такой-то шум. И только тогда Коля расслабленно выдохнул.
– Что здесь творится? – зашептал Рема, который снова смог рассуждать ясно.
– А ты еще не понял?
– Нет.
– Сюда сгоняют всех людей, которые еще остались в городе. И им меняют детей!
– Зачем они это делают?
– Взрослых менять бесполезно. Отец – ну, еще до того, как его «обратили», рассказывал, что их воспоминания не подавить окончательно, даже пропагандой. Образы будут прорываться во снах, в мечтах. Человек будет «глючить», как старый компьютер, у которого не хватает оперативки. И в итоге сойдет с ума. Роботам такой не нужен. Поэтому меняют детей! Нас, живых, на искусственных!
– А настоящих куда?
– А их – наоборот – отдают в семьи, которые состоят из AGI. Те ж почти как люди. Почти – потому что своих детей иметь не могут. И рождаются сами уже взрослыми. Для их программы нужен такой опыт – они и усыновляют детей, отобранных у живых, и получают навыки как родители. Обучаются воспитывать живых и резких, которыми руководят мозги, а не программа.
Рема выглянул из-за угла и мигом юркнул обратно, заметно побледнев.
– Привидение увидел?
– Нет. Они ведут моих родителей!
Мальчики услышали стук, а потом знакомый голос лектора.
– А… привели? Проходите-проходите. Начало лекции вы прослушали, но ничего, я повторю.
Дверь захлопнулась, и в коридоре снова стало тихо и неуютно-холодно. Рема хватал ртом воздух, как выброшенная из воды рыба, но слова не выходили. Он будто задыхался, и понятия не имел, что же теперь делать.
– Сочувствую, – Коля похлопал Рему по плечу и сел на корточки. – Я своих тоже в итоге потерял. Хотели и мне чип вмонтировать. Мне ж уже пятнадцать скоро. Но я сбежал. Уже три недели здесь болтаюсь.
– И как ты выжил?
– Старым способом ниндзя и вора, – ухмыльнулся Коля, но как-то насупленно и невесело. Хотя было видно, что он смирился с ситуацией и прежней боли уже не испытывает. Посмотрев на младшего приятеля, он пояснил:
– Прятался. Тупо прятался. Когда искали, сбегал – и от крысоловов, и от людей, которые им служат. Хотя с каждым разом это делать