Четыреста капель крови. Вадим Кленин
С утра только голова болит, – все еще соображая, что к чему, на автопилоте ответил Рема. Помолчал, но потом все же решился спросить: –А ты, собственно, кто такой?
– Я тоже сегодня плохо спал, – почему-то невпопад ответил двойник. И не только по смыслу. Обычная фраза прозвучала как-то удивленно, испуганно. Будто произнес ее не уравновешенный собеседник, а недоумевающий в эту секунду Рема. – Всю ночь думал, какой будет гонка. Это же так весело!
Двойник странно понимал слово «весело». Сейчас оно звучало… истерично, а не радостно. Будто веселил не восторг, а самый настоящий ужас. Но больше всего Рему в этот момент удивили глаза… Глаза по-прежнему были холодными.
Сглотнув, Ефрем постарался взять себя в руки и спокойно, даже с некоторым вызовом, произнес:
– Ты кто? Отвечай.
– Мальчик, – отзеркалил вызов визави. Его голос опять скопировал интонацию Ремы.
– Вижу, что не девочка. Зовут-то тя как?
– Ефрем. Для друзей, кстати, Рема, – чуть более фамильярно ответил двойник.
– А фамилия?
– Селиверстов, – еще более оживленно ответил незнакомец. – А почему ты спрашиваешь?
– Потому что этого не может быть. Ефрем Селиверстов – это я. А кто ты – непонятно.
Снова ни капли эмоций не появилось на лице зеркального Ефрема.
– Я тоже Селиверстов. Давай дружить? Братик мне не помешает, – голос подделки уже практически не отличался от собственного голоса Ефрема. С каждой фразой тембр, звучание и интонации становились все ближе к оригиналу. В паузах появилась логика.
– В последнее время мои друзья долго не живут, – помрачнев, ответил Рема.
– Они дураки. А мы – нет. Друзья нам не помешают, – нелогично перейдя на более мрачный тон, ответил непонятный мальчик.
– Ты чего это? Меня копируешь? Зачем? Ты кто вообще такой? – Рема не сдержался и уже возмутился по-настоящему. От ярости недавние разговоры с Жердью вылетели из головы.
– А ты как думаешь? Я – это ты, – заговорил поддельный уже очень похоже на тембр настоящего мальчика.
– Ты врешь!
– Нет, ты врешь!
– Я тебя сейчас поколочу!
– Я сам тебя сейчас поколочу!
Такой наглости Рема стерпеть уже не мог. Сжав правую ладонь в кулак, он со всей силы двинул противнику под дых. Кулак утонул в животе и как-то странно спружинил, будто Ефрем ткнул не в живое тело, а в огромный резиновый пузырь. Кисть отбросило назад, и запястье ответило болью. Но, что самое поразительное, противник даже не пошатнулся, хотя Ефрем точно знал, что ударил сильно и быстро. Любой мальчишка такой же комплекции отлетел бы в стену, а то и стек бы по ней, как медуза по камню, жадно хватая воздух. Даже несмотря на то, что опыта не виртуальных, а реальных драк у ребенка двадцать второго века было немного.
Псевдо-Ефрем, наконец, проявил свою собственную, а неподдельную эмоцию. Он удивился. Брови поползли вверх, взгляд опустился, а рука пощупала место удара. Но боли тот явно не испытал. Да