Таинственный сад. Маленький лорд Фаунтлерой. Фрэнсис Элиза Ходжсон Бёрнетт
бедняжка лежит закупоренный в комнате и ничего не видит, и всякие глупости лезут и лезут ему в голову, пока он не расстроится до слёз! Нет, надо его вызволять – привезти сюда, и пусть себе смотрит, слушает, нюхает, пока весь не пропитается солнцем. Больше ждать нельзя!
Стоило ему заговорить о чём-нибудь, что его волновало, как его йоркширский выговор становился особенно заметным, хотя в другое время он старательно выговаривал слова, чтобы Мэри было понятнее. Но ей так нравился его йоркширский говор, что она и сама старалась ему подражать. Вот и сейчас она сделала такую попытку.
– Это уж то-очно, – согласилась она нараспев. – И вот с чего мы начнём…
Дикон заулыбался: когда эта девчушка пыталась произнести слова по-йоркширски, это выходило у неё так забавно!
– Ты ему ужасно нравишься, – продолжала Мэри всё так же нараспев. – Он хочет на тебя посмотреть и на Уголька с Капитаном. Я сейчас к нему пойду и спрошу, можно ли тебе завтра утречком к нему зайти – вместе с ними, конечно, – а там… немного погодя… когда листьев будет побольше и бутоны кое-где начнут набухать, мы его уговорим выйти на воздух, привезём сюда в кресле-каталке и всё ему покажем.
И она смолкла, довольная собой. Никогда прежде она не произносила такой длинной речи по-йоркширски.
– Ты бы с Колином вот так же по-йоркширски поговорила, – хмыкнул Дикон. – Вот бы он посмеялся! А для больных ничего нет лучше, как посмеяться. Матушка говорит: «Полчаса смеха по утрам хоть от чего вылечат!»
– Сегодня же попробую, – пообещала Мэри и тоже хмыкнула.
А в саду наступила та дивная пора, когда казалось, будто каждый день там появлялись волшебники и, прикасаясь к кустам и клумбам своими волшебными палочками, делали их всё пригожее. Как трудно было уйти из сада! А тут ещё Орешек полез по её платью, а Скорлупка сбежала вниз по стволу яблоньки, возле которой они сидели, и уставилась на неё любопытными глазками. Но Мэри всё же вернулась в дом.
Стоило ей усесться возле кровати Колина, как он так же потянул воздух носом, как Дикон в саду, хоть с непривычки у него вышло очень смешно.
– Ты пахнешь, как цветы, и даже свежее! – радостно закричал он. – Что это за запах? Такой прохладный и в то же время тёплый – и очень приятный!
– Это ветер с вересковой пустоши, – отвечала Мэри. – Ведь я сидела на траве под деревом вместе с Диконом, Капитаном, Угольком, Скорлупкой и Орешком. Это весна, и солнышко, и свежий воздух так дивно пахнут!
Она старалась выговаривать слова нараспев, так, как произносят их в Йоркшире. Тем, кто в Йоркшире не бывал, трудно себе это представить. Колин расхохотался.
– Что это тебе в голову пришло? – спросил он. – Ты раньше так никогда не говорила. До чего смешно!
– Я тебе показываю, как в Йоркшире говорят, – отвечала Мэри с торжеством. – Конечно, у меня не получается так хорошо, как у Дикона или Марты, но всё же и я кое-что могу, видишь? Ты что, йоркширского говора не узнаёшь? А ещё родился и вырос в Йоркшире! Стыдился бы мне в глаза смотреть, право слово!
Тут она тоже