«Подвиги» Хрущёва. Дмитрий Анатольевич Андреев
бывших кулаков, активных антисоветских элементов и уголовников. В Узбекской, Таджикской и Киргизской ССР операцию начать с 10 августа с.г., в Дальне-Восточном и Красноярском краях и Восточно-Сибирской области – с 15 августа с.г.".
В приказе Ежова содержалось и ещё одно многозначительное положение, принципиально менявшее его лично реальное положение на вершине власти, которое представляло ему поистине неограниченные полномочия. Пятый раздел документа гласил: отныне не ПБ (политбюро), а только он, нарком, утверждает «персональный состав республиканских, краевых и областных троек». Так начиналась самая страшная 15-месячная полоса в жизни СССР, почти сразу же окрещённая в народе «ежовщиной». Сегодня уже трудно усомниться в том, что репрессии первых секретарей ЦК нацкомпартий, крайкомов и обкомов стали неизбежным и логическим развитием давнего противостояния их с реформаторами, сталинской группой, перешедшего с мая 1937 г. в новую фазу – безжалостную и кровавую.
Завершить же акцию органам НКВД следовало через четыре месяца, к 5—15 декабря. Именно тогда, когда предполагались выборы в Верховный Совет СССР.
Таким образом, массовые репрессии обязательно должны были сопровождать, создавая угрожающий фон, всю избирательную кампанию – и выдвижение кандидатов, и агитацию в их поддержку, и сами выборы.
При всём желании подобную временную накладку двух столь значимых событий как случайное совпадение расценить невозможно.
Не может возникнуть ни малейшего сомнения в том, что карательная операция и задумывалась как предельно жёсткое средство, позволявшее воздействовать на выборы и добиться в ходе их вполне определённых, заведомо необходимых её организаторам результатов.
С надеждой провести альтернативные выборы приходилось окончательно распроститься. Их просто не позволили бы провести. Отказаться пришлось и от разработки новой партийной программы, помимо прочего, ещё и потому, что готовить её было некому. Партократия в самоубийственном противостоянии сумела добиться своего – сохранила в полной неприкосновенности старую политическую систему, теперь лишь прикрытую как камуфляжной сеткой новой конституции. Непременный эпитет последней «сталинская» отныне должен был звучать не верноподданнически, а иронично, если не издевательски, ибо из неё было выхолощено самое главное.
Так, полной неудачей, завершилась попытка группы Сталина реформировать политическую систему Советского Союза. (4)
В официальной советской пропаганде ещё с 1950-х годов именно благодаря Хрущёву и его клевретам за Л.П. Берией закрепилась стойкая репутация вселенского злодея и отпетого палача, одного из самых кровавых сатрапов сталинской эпохи. Гораздо позднее, уже при М.С. Горбачёве и Б.Н. Ельцине, стараниями тех же партийных идеологов, в частности А.Н. Яковлева и продажной либеральной интеллигенции, которая с гордостью до сих пор именует себя крайне сомнительным титулом «шестидесятники» (А.В. Антонов-Овсеенко, Р.А. Медведев,