Восхождение язычника – 2. Дмитрий Шимохин
было не так много, всего пара часов, а после и на обед к Никите надо было идти. Мы шли по широкой мощеной камнями дороге и рассматривали сам город, он утопал в зелени. Были высаженные вдоль дорог пальмы и фундук. Орехи, к сожалению, еще не поспели, так что я обломался в желании ими полакомиться.
– Трапезунд входит в фему[2] Халдия, а всей фемой правит ставленник императора, их называют стратиги. Это пограничная фема, она соприкасается с Армянскими и Грузинскими царствами, так что здесь много торговцев оттуда, да и всяких иных торговцев хватает, в основном они покупают здесь шелк, – вещал нам братец.
– О смотри, это черт, да, из самого подземного царства, – Гостивит начал тыкать рукой в проходящего мужчину с черной кожей, облаченного в длинное одеяние до пола и с тюрбаном на голове.
– Какой черт, ты о чем? Обычный торговец арап, и перестань тыкать руками, а то я тебя в харчевню отправлю, – Володар схватил Гостивита.
Гостивит перестал тыкать рукой, но возмутился:
– Как же не черт, он же весь черный, разве такие люди бывают?
Я открыл этот ящик Пандоры, мне и закрывать.
– Да, Гостивит, бывает! Ты заметил, что и у нас летом под палящим солнцем кожа приобретает другой оттенок, становится темнее?
– Ну да, но не черная же, – с недоумением он мне ответил.
– Вот, а там, откуда он родом, солнце светит круглый год, очень жарко, и оттого у них становится такая кожа.
Ребята с удивлением на меня посмотрели.
– Знаешь, Яромир, я поражен, ладно, я такое знаю, так не первый год с отцом хожу в торговые походы, много чего повидал, но ты-то откуда.
Упс!
– В Щецин когда ходил, там были арапские торговцы, не такие черные, конечно, как этот, но тоже, я и спросил у Рознега, а не духи ли это из подземного царства, вот он мне и рассказал, – и я развел руками.
– А, ну прадед много чего ведает, – покивал Володар на мои слова.
– А откуда здесь шелк, его же не здесь делают? – неужто у Византии были торговые отношения с Китаем.
– Ну, есть и ромейский шелк, его под Царьградом плетут, а есть шелк, который привозят из Персии, а в Персии откуда он, не ведаю. И вот этот привозной, он самый лучший. Правда, стоит очень дорого, так что мы предпочитаем покупать местный ромейский, он, конечно, более грубый, но в том же Волине его охотно берут, и за хорошие деньги. Так что его выгодно возить на продажу.
– О, смотрите, базилика, – и брат указал на христианскую церковь. – Она зовется церковь Пресвятой Богородицы. Богородица – это вроде мать их бога. Но я в их вере не разбираюсь, красивая, да?
– Ага, да, очень, – раздались наши голоса.
– А зайти можно? – поинтересовался я.
– Э, не пустят, только если веру их примешь, – помотал головой брат. – В Софийский собор можно, а в другие могут и не пустить, так что не пойдем. Я когда в Царьграде с батюшкой был, вот там мы ходили смотреть на базилику святой Софии, кажется, вот там настоящая красота была, а это так, – и брат махнул рукой, – с цареградской не сравнится, – брат
Фе́ма (греч. θέμα) – военно-административный округ Византийской империи.