Отблеск живого огня. Белла Фишелева

      Тихо гаснет звук, струну колеблет,

      День пронёсся, вечер затухает,

      Ночь… и, словно облаком, объемлет

      Сон… Весна далёких лет витает:

      Веточки сиреневой коснёшься —

      Тихий май тревожит нежным светом…

      А в прозрачную струю пробьёшься,

      И невольно зазвучишь сонетом!

      Но непостоянен май, о друг мой!

      Майское обманчиво шептанье.

      Сам найдешь свой путь, очертишь круг свой —

      Летом зазвучит самостоянье.

      Знаю, что весна моя – уж в вечность,

      В звёздный океан, в пучину мира,

      Только юности осталась верность,

      И поют, как встарь, душа и лира.

      Юность зовут горячей, то солнца лучи, знойный полдень,

      Зрелость – и тёплой, и доброй, то вымя большой коровы,

      Старость холодной и чёрствой, то ветхий, иссохший ставень,

      А детство зовут нежным, то робкий, лобастый телёнок.

      Юность – нетерпелива, как ветер, меж скал зажатый,

      Зрелость умна и могуча, библейские как пророки,

      Старость тиха и печальна, как лунный осенний вечер,

      Детство пытливо и зорко, как солнечный лучик в чаще.

      Юность зовётся страстью – жаждой засушливым летом,

      Зрелость – защитой и болью, ветвистым и кряжистым дубом,

      Старость – страданьем и верой, мудрым, но хворым ребёнком,

      А в детстве живут нераздельно хотенья и боль совёнка.

      Но в жизни порой бывает,

      что юность – и смерть, и бессмертье,

      что зрелость – итоги и книги,

      что старость – надежды и раны,

      а детство – и слёзы, и радость.

      Потоки ринулись, как в бой, с небес,

      И ветра вой – неотвратимой местью,

      И наваждение во сне… Отвес —

      И вниз стремглав, с бедою вместе.

      А дождь – к земле, как водопад, – волной,

      И сон (иль бред?) мучителен и ложен,

      Рвёт кадры жизни, вырвать их не может

      Из скрытой, тяжкой памяти немой.

      Во время бури сон… Что он для нас?

      Сон – зеркало души или смятенье?

      О нашем прошлом тягостный рассказ?

      Во сне – родных и близких отчужденье,

      Суровый в примирении отказ…

      Но вот усилья миг! И… пробужденье!

      Мы тишине и шуму внемлем —

      В Земли оркестр вовлечены!

      В объятьях звуковой волны,

      Я слухом будто мир объемлю.

      Земли оркестр – и лес, и море,

      И шквал, и шум – хорал для нас!

      Звучит о вечности рассказ —

      То сосен гуд в морском просторе.

      Шумит тайга, ей море вторит,

      На их волнах – людская песнь —

      Наш голос, как живая весть,

      Мы – во вселенском вечном хоре.

      Ещё задолго до весны,

      Молочным светом опоённый,

      Наш дом затих – занесены

      Мы вьюгой в мир омоложённый —

      И светом голубым – весна

      В безбрежный глаз небесной шири!

      Искрится снежная волна —

      Всё будто серебром прошили.

      Сквозь мрак январский, скорбь полей

      Пробились свет и жажда жизни,

      И я вольна в судьбе своей,

      Хоть и в объятьях вечной тризны.

      Диск водной глади – бесконечность!

      Мы в центре – в качке корабля,

      И зрима, как живая, вечность,

      И в вечность канула Земля.

      Над сталью моря – неба купол

      И груда белых городов,

      На горизонте – пены купы,

      Плывут, касаясь облаков.

      А жизни бремя – скоротечность,

      И, смерть на время отдаля,

      Приходит к нам на море вечность —

      Но жизни срок даёт Земля.