Ярость. Алекс Михаэлидес
себя сосредоточиться на собственных ощущениях. Вместо «нравится ли им» – «нравится ли мне»; вместо «приятен ли я им» – «приятны ли они мне».
И, следуя этой логике, я задаю себе вопрос: «Нравитесь ли вы мне?» Конечно, нравитесь. Вы молчаливы, вы прекрасный слушатель. А кто ж не любит, когда их слушают? Бог свидетель, многих за всю жизнь так и не выслушали.
В тридцать пять я начал ходить к психотерапевту. Лишь тогда я решил, что достаточно далек от прошлого, чтобы спокойно на него взглянуть. Хотя бы одним глазком, сквозь пальцы. Я выбрал групповую терапию не столько из-за доступной цены, сколько из-за того, что люблю смотреть на людей. Всю жизнь я был чертовски одинок; мне нравится быть среди людей, наблюдать, как они общаются, – конечно, находясь при этом в безопасности.
Моего психотерапевта звали Марианна. Помню пронзительный взгляд карих глаз, длинные вьющиеся волосы – вероятно, у нее были греческие корни по обоим или по одному родителю. Мудрая и очень добрая Марианна порой становилась безжалостной. Однажды она высказала жуткую мысль, услышав которую я долго не мог прийти в себя. Сейчас я понимаю, что эти слова изменили всю мою жизнь.
– Когда мы в молодости испытываем страх – если нас стыдят или унижают, – кое-что происходит: время останавливается. Оно застывает на этом моменте. И частица нас оказывается запертой в том возрасте навсегда, как в ловушке, – заявила Марианна.
– Запертой где? – спросила Лиз, участница нашей группы.
– Вот тут. – Марианна дотронулась до своего виска. – В глубине вашего сознания прячется испуганный ребенок: по-прежнему не уверенный в себе, неуслышанный, недолюбленный. И чем быстрее вы наладите с этим ребенком связь и научитесь с ним общаться, тем более гармоничной станет ваша жизнь.
Видимо, заметив мое удивленное лицо, Марианна решила меня добить:
– В конце концов, ради этого он тебя и растил, да, Эллиот? Чтобы большое сильное тело заботилось о нем и защищало. Ты должен был стать его освободителем, а в итоге стал тюремщиком.
Как странно. Услышать правду, которую всегда знал в душе, но не решался облечь в слова. И наконец кто-то объясняет просто и понятно – вот, взгляни, это твоя жизнь! Услышать или нет – дело ваше.
И я услышал. Отлично услышал. В моем сознании прячется испуганный ребенок, который никуда оттуда не уйдет. И вдруг все встало на свои места. Тягостные ощущения, которые возникали на улице при взаимодействии с другими людьми, когда приходилось спорить или отстаивать свое мнение – тошнота, страх посмотреть в глаза, – все это не имело отношения ко мне нынешнему. Это старые чувства, перенесенные во времени. Когда-то их испытал маленький мальчик, который очень боялся, потому что на него давили, а он не мог себя защитить.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно