…В состоянии мига… (сборник). Александр Леонидов (Филиппов)
разрушающий»; но это, добрый человек, истинная ложь…
– Господин рыцарь, – перебил меня не особенно учтивый собеседник, – умоляю, не уходите! Я сейчас спущусь!
Я свистнул Бесу и подошел к воротам. Вскоре отворилась дверка, проделанная в них, и показался мой знакомец.
– Я слуга герра Шнайдера, Вайц, – сказал он мне. – Матушка моя называла меня Вайцем-проклятым, и она была права! Я всегда бедствую! Всю жизнь скитался, и вот недавно стал слугой. Герр Шнайдер женился тогда на баронессе Розалин фон Ронбе и на радостях нанял меня. О, если бы я знал тогда, чем это обернётся! Я попал в замок с привидениями, людоеды осаждали нас, а герр Шнайдер, прекрасный прежде человек, превратился в дьявольском замке в трупоеда! О, господин рыцарь, вас послал мне сам Господь, не покидайте меня!
Сказал он это так быстро, а зубы его дрожали так сильно, что я едва его понял.
– Веди меня к своему хозяину! – сказал я в ответ, и он благодарно захныкал.
Заперев за нами дверцу, он отвел Беса в стойло, меня же повел наверх. Мы прошли по настоящему лабиринту с запутанными, узкими, сырыми и темными коридорами. Свеча дрожала в руке Вайца, и неровный свет ее выхватывал из мрака обшарпанные стены и висевших на потолочных банках нетопырей.
– Все слуги покинули бедного герра Шнайдера, – говорил мне Вайц. – Но ко мне он был добр, и я не смог поступить, как другие!
Плутая по запутанным переходам, я ожидал выхода к логовищу дракона, но слуга вывел меня в большой зал с высоким сводом и зажег просмоленные факелы.
– Подождите здесь, – попросил меня Вайц. – Я сообщу, что поганые людоеды разбиты.
Он удалился, я же уселся за дубовый стол и положил перед собой секиру. Говоря по чести, я ожидал подвоха. Мне трудно было представить, что люди, которых осаждали людоеды, могли спать или заниматься какими-то делами. Но вместо какой-либо опасности выскочил Вайц с позолоченным жезлом и, ударив им об пол, провозгласил:
– Герр Альберт фон Шнайдер! – Помолчав мгновение, он добавил: – Супруга его Розалин фон Шнайдер и матушка супруги Грета фон Ронбе, баронесса…
Я невольно усмехнулся неумению Вайца представлять господ, и меня застали с усмешкой на лице. Те, кто видели мою улыбку, поймут, отчего лица вошедших подернулись неприязнью. Я же рассматривал вошедших: Розалин была удивительно грациозна, с прекрасным лицом и густыми волосами. Сказать, что она была прекрасна, – значит ничего не сказать! Творец с такой любовью и тщательностью готовил ее образ, что я, человек бывалый, чуть было не лишился единственного глаза! Оттого-то я и не рассмотрел как следует двух других; Шнайдер был, кажется, ранен – очевидно, людоедами, но вспомнить что-либо большее для меня трудно. Я привстал со стула, дамы присели в реверансе. Я попросил приюта, и мне не отказали в нем…
* * *
– Рад предоставить вам приют, – сказал герр Шнайдер, щедро накормив меня. —
Но захотите ли