Лабиринт Баффало. Эйлин Фарли
заумную болтовню и с похуительно-демонстративным видом полез в мобильный, который у меня не отобрали, но запретили использовать, будто я какой-то подросток, принесший домой плохую оценку.
Сообщение от контакта «Ванесса»: «Вещи забрала. Прощай, Джей!».
– Adios, bebe2! – в досаде выплюнул я в экран старенького потрескавшегося Айфона, не обращая внимания на то, что мозгоправ-Коулман замолк, сбившись с мыслишек.
Да, я вообще-то в курсе что бывшая забрала своё барахло пока я шатался с пацанами по городу и пил пивко. Она знала мое специфическое расписание дня и специально выбрала момент, чтобы не пересекаться. Ну и хрен с ней, проехали!
А мозгоправ, судя по виду, явно охренел от моей наглости и… как его… э-эм… нарочитого, точняк, нарочитого пофигизма к его трепу.
– Что, мистер Ривера? – сухо спросил Коулман, которому по факту было насрать на мои проблемы. Он таким образом просто пытался переключить внимание меня, подопытного кролика. Большой мясной туши с ростом в шесть с половиной футов3 – так, по крайней мере, я помню с времен школьных измерений перед началом сезона юношеских игр.
– Э-э-э, это я не вам. Вещайте дальше, я вас слушаю, – внаглую наврал я очкастому умнику, продолжая пялиться не на его рожу в окне компа, а в экран мобильника.
Да-да, я показательно и упорно делал вид, что мои делишки-переписки куда важнее его слов.
– Так что там с бабками? Не удалось эту вашу, как ее, ну, коллегу по цеху уломать? – Я попытался сделать филдгол. А точнее, я откинулся на спинку покоцанного дивана и закинул ногу за ногу.
Спортсмен херов!
Короче, спросил прямо его в лобешник, потому что «кролик» окончательно забил на правила вежливой беседы. Потому хоть я и согласился быть подопытным, но никак не рабом. И я пытался дать это понять каждую гребаную секунду общения с холодным, равнодушным задротом-Коулманом.
– Увы, мистер, Ривера. Пятьдесят тысяч долларов, и ни центом больше, – весьма ожидаемо, абсолютно безэмоционально произнес мозгоправ, потерев переносицу под очками.
Он как бы говорил всем видом: «Господи, есть же такие быдло-уроды на свете! Ни воспитания, ни образования, а один сплошной апломб и желание по-быстрому разжиться деньгами. Такие, как вы, Ривера, всего лишь грязь под ногтями у великой и всемогущей Статуи Свободы. Отрепье. Низший сорт, который не приносит обществу никакой пользы. Но нам надо понять, что делать с подобными. Как заставить их исправно работать и платить по счетам».
Что есть, то есть: наше… э-м-м… классовое противостояние, да, точняк, оно ощущалось в воздухе. Я намеренно выходил за рамки. В желании одновременно как защититься, так и покачать права. А Коулман делал всё, чтобы ничем не дискредитировать себя как суперпрофессионала, твердо стоящего на ногах. Он – как образец принесения пользы. Я – как сумятица и протест.
– Ну и черт с ним, с баблом. Ладно, жду дальнейших распоряжений. Adios, сэр… – Я на ярко-выраженной испаноязычной нотке и в качестве сарказма над своим латиносским происхождением
Прощай, детка! (исп.)
1 метр 98 сантиметров