Мотылетки на мельнице. Мария Владимировна Фомальгаут
ты с ним сделал, что он исчез?
– Да ничего я…
– Ага, ничего, то-то про тебя говорили, что ты в разговор зашел…
– Больше верьте… где это видано вообще, чтобы внутрь разговора заходили.
– Не надо ля-ля, мои молодчики только так заходят, и ничего. Так что ты там, в разговоре наворотил, что он пропал?
Оглядываюсь, куда бежать, бежать куда. Прыгнуть бы опять в шкаф, да что в шкаф, в два счета вытащат…
Натыкаюсь на разговор. Гордость наша, жемчужина наша и все такое. Ваш-и-Тон – Крем.
– Ты… ты чего делаешь?
Беру разговор. Осторожно, чтобы не напугать. Мысленно проговариваю про себя – Мы должны получить ответ из Кремля сегодня же, в воскресенье. Осталось очень мало времени для разрешения проблемы…
Рушится мир.
Вижу себя в большом зале, смешные уродцы шарахаются от меня, как черти от ладана, кто-то бормочет – о-май-гад…
Жуткая тварь косится на меня, чуть отступает назад.
– Вам… вам чего?
С трудом вспоминаю язык, расшифрованный по разговорам.
– Не… не заводите… пере… переговоры… в тупик.
– Что?
– Не заводите… переговоры в тупик.
– А вы кто?
От страха говорю правду:
– А я… мусор убираю.
– Тоже дело…
– Тоже дело. А вы переговоры в тупик не заводите. А то будет пепел и лед… и ничего не будет… ничего…
Мир выворачивается наизнанку.
Совсем.
Жду, когда сознание вернётся в тело. Не возвращается. Что-то происходит, меня больше нет. Еще не понимаю, что случилось, но чувствую – меня больше нет. Огромный мир переходит на другие рельсы, где нет пепла и льда, где нет переговоров, зашедших в тупик. Вижу, как люди убирают с маленького острова что-то недоброе, несущее смерть, вижу, как мирятся две великие империи, вижу, как растут города, как часы отбивают год за годом, как машины поднимаются в небо, совсем не плоское, с земли, тоже совсем не плоской…
Хочу вернуться в свое тело.
Не могу.
Меня нет.
И нашего мира тоже нет…
– Дашуль, приветики!
– Люсик, чмоки-чмоки, ну как ты там?
– Да ничего, помаленьку…
– Что делаешь?
– Да так… в ГУМе была, там такие сапожки классненькие выставили…
…обращаюсь ко всем, кто может меня услышать – войдите в разговор со мной. Повторяю: войдите в разговор со мной. Это просто. Только больно. Если вы войдете в разговор… вы сможете сделать так, чтобы в мире были и мы, и люди. Там во времени три ветви… на одной лед и пепел, а потом мы… на другой вы… а между ними третья… на которой можем быть мы все…
– Это еще чего?
– Да помехи, вообще телефон глючит… я такая своему говорю, ты посмотри, у тебя девушка с каким позорным телефоном ходит, ты мне когда айфон возьмешь, а он мне такой…
Машинист, которого нет
Так-так, так-так, так-так…
Так поезд говорит. Так-так, так-так, так-так…
Так-то оно так, а дальше что?
А поезд