Пуатье. Историческая поэма. Владимир Резцов
их дядя из Реймса —
епископ Милон18.
С небреженьем он трапезу
благословил.
Громко чавкая, жрал,
неумеренно пил
И заигрывал с дамами,
из-за стола
Подпуская заливисто
демонов зла.
Шлем походный ему
вместо митры милей;
Слаще дым от костра,
чем церковный елей.
Он епархию бросит
и мигом в поход,
Только рог протрубит,
только Карл позовёт!
В рукопашной
пудовы удары его.
Да такой-то и чёрта
побьёт самого!
Еле выходки терпит
его Ватикан.
Что за пастырь такой?!
Сквернослов!.. И буян!..
Он охотник… Он бабник!..
Да где же предел, —
Богохульник!.. Но ценит
мерзавца Мартелл.
А собачиться с Карлом —
ищи дураков:
Рим всецело зависит
от франкских полков.
Позавидуют власти
такой короли…
…Гости пили и ели,
беседы вели.
Говорили о разном:
о ценах на скот,
Где какой урожай,
чей богаче феод…
Кто-то спьяну гордился
отвагой в бою,
Рвал рубаху, показывал
рану свою.
А ему: «Нас тут раненых
воинов – рать.
Заголяться – так всем!»
И давай гоготать.
Тут такое веселье
над ним поднялось!
Растерялся хвастун.
Карл смеялся до слёз
И утешил беднягу,
с ним выпив вина.
Тот расплылся в улыбке,
довольный сполна.
Разговор на пиру
о недавней войне
Не закончился,
а разгорелся вдвойне.
Был, конечно, удачным
начавшийся год,
Но пришлось прекратить
аквитанской поход.
Спутал карты вконец
чёртов Абд ар-Рахман!
Принесла же нелёгкая
тьму мусульман…
И отчётливо слышит
Мартелл голоса:
«Ну, допустим, добьют
аквитанского пса.
А потом – что мешает
им дальше пойти,
Чтобы в наши края
разоренье нести?»
«Как ты там ни крути,
герцог из христиан.
Но ни капли святого
в душе мусульман!
И, куда в Аквитании
взглядом ни кинь,
Всюду церкви горят!
Оскверненье святынь!»
«Нам бы здесь по-хорошему
не пировать,
А заранее войско
побольше собрать…
Перепьёмся – вот тут
и нагрянут они,
Как на голову снег!
И дойдёт до резни!»
«Это дело арабы
устроят легко…»
Но Мартелл отмахнулся:
«Они
18
⠀