Полонез. Александр Григорьевич Домовец
– всё денег стоит. Больших денег. Откуда они у Лелевеля? Он, что не секрет, человек небогатый, и его сообщники тоже. Откуда деньги, вот вопрос?
– Ну, знаете! Я деньги в эмигрантских карманах не считаю, – окрысился герцог, не сдержавшись.
– Я тоже, – невозмутимо откликнулся князь. – Однако деньги у комитета есть, это факт. Хотя, вроде бы, не должно быть. Загадка, не так ли?
Поднявшись, он расправил плечи и отчеканил:
– Правительству Российской империи в высшей степени не хотелось бы полагать, что финансовое обеспечение подрывной активности польских смутьянов осуществляет правительство королевства Франция. А значит, контролирует и направляет их деятельность, враждебную Россию и её интересам. – Помолчав, добавил твёрдо: – Такого рода поддержка имела бы фатальные последствия для отношений между Россией и Францией.
Вот оно! Де Бройлю стало ясно – посол сегодня явился именно ради этой грозной фразы. Французам открытым текстом дают понять, что русское терпение на исходе. А если ещё учесть общеизвестное презрительное отношение императора Николая к королю-буржуа Луи-Филиппу…
Министру стало неуютно и даже, что скрывать, страшновато. Он попытался перевести ситуацию в шутку.
– К чему эти суровые слова, мсье посол? – спросил, глядя на ди Борго снизу вверх. – Сказано так, словно вы ради ликвидации кучки эмигрантов готовы взять Париж ещё раз…
– Надеюсь, до этого не дойдёт, – резко сказал посол. – Но и мириться с тем, что польским повстанцам ваша страна фактически потакает, мы больше не намерены. Мало сказать, что это недружественная политика. Расцениваем её как прямую угрозу безопасности Российской империи. И разумеется, этого не потерпим.
Теперь уже встал и министр. Стараясь придать голосу и красивому лицу с аристократически тонкими чертами максимальную твёрдость, сказал холодно:
– Ответ на свою ноту вы получите в течение ближайших дней. А пока могу сказать одно: в отношении поддержки польских радикалов правительством Франции вы заблуждаетесь. Такое предположение просто абсурдно. И уж менее всего оно должно стать причиной конфликта между нашими странами.
Посол неожиданно ухмыльнулся – широко, добродушно.
– А кто говорит о конфликте? Никакого конфликта. Я же могу быть с вами откровенным, не так ли, господин министр?
– Разумеется, – настороженно подтвердил де Бройль.
– Вот я и высказал наши сомнения. Если угодно, – опасения. Позвольте надеяться, что в своих действиях правительство Франции их учтёт.
И неторопливым жестом протёр рукавом мундира висевшую на груди медаль «За взятие Парижа». (Та откликнулась мягким сиянием.)
Откланялся.
Сцепив руки за спиной, де Бройль долго ходил по кабинету, – обдумывал состоявшийся разговор. Потом сел за стол и нервно, быстро набросал записку на собственном именном бланке. Запечатав, позвал секретаря.