Зимняя бегония. Том 1. Шуй Жу Тянь-Эр
когда он стоял на башне городской стены и оставался бесконечно далёким от пальбы ружей и пушек, разрывавшей воздух. Но что же произошло сегодня? Что такого особенного в младшем брате Чэн Мэйсинь?
Шан Сижуй опомнился и со смехом ответил:
– А, твёрдость духа – это у нас профессиональное, нас этому учат.
Шэн Цзыюнь наконец не выдержал и, не обращая внимания на Чэн Фэнтая и его «пару вопросов», встал прямо перед Шан Сижуем и, пристально всмотревшись в его лицо, взволнованно сказал:
– Твоё лицо… будет синяк.
Шан Сижуй позволил ему взять себя за подбородок и слегка улыбнулся:
– Я ещё грим не смыл, где там разглядеть синяк.
Чэн Фэнтай подтвердил:
– Синяк будет. Это… и правда моя вина. – Он подтолкнул Чача-эр в спину, та вышла вперёд и сказала:
– Сестрица, прости. Я не нарочно тебя ранила.
Шан Сижуй, которому принесли извинения, так изумился, что не стал уже разъяснять, что сам он братец, а не сестрица, и поспешно сказал:
– Барышня чересчур учтива, как я смею принять от вас извинения. Это Сижую следует благодарить вас за награду и за вашу поддержку.
Чача-эр всё глядела на него, ничего не говоря.
Взрослые обменялись учтивыми, ничего не значащими фразами, и Чэн Фэнтай сказал:
– Шан-лаобань, как снимите грим, я вас отвезу, снаружи меня ждёт машина.
Шан Сижуй ответил:
– Премного благодарен второму господину, но не буду утруждать. Сегодня, как назло, мне нужно срочно освободить гримёрку, много вещей необходимо собрать.
Чэн Фэнтай поражённо спросил:
– Освободить гримёрку? Вы больше не поёте?
Шан Сижуй проговорил:
– Пою. Но не здесь.
Владелец театра, почуяв в его словах неладное, осторожно присоединился к расспросам:
– Шан-лаобань, что это вы говорите, куда вы собрались? Разве мы где-то за вами недоглядели?
Глядя на него, Шан Сижуй спокойно проговорил:
– Вы были очень обходительны. Это всецело моё желание уйти.
Владелец театра понял, что Шан Сижуй разгадал его сегодняшний замысел, когда он попустительствовал драке, дабы загрести жар чужими руками. Но Шан Сижуй не стал ничего объяснять, позволяя ему сохранить лицо и щадя их приятельские отношения. Владелец ради приличия пытался ещё отблагодарить Шан Сижуя подарками, увещевал его, затем прислал людей, чтобы те помогли собрать костюмы и реквизит, и снова заверил его в преданности.
Шан Сижуй сказал:
– Не стоит церемоний, я возьму лишь то, что мне причитается. Однако хотел попросить вас взять с собой одного человека, того дядюшку, что играл сегодня на хуцине, очень уж он мне понравился.
Хозяин театра тут же заявил, что, если сам старик согласится, терем «Хуэйбинь» не станет возражать.
Шан Сижуй обернулся к Чэн Фэнтаю и с улыбкой произнёс:
– Все эти закулисные мелочи наверняка смешат второго господина.
Чэн Фэнтай улыбнулся:
– Раз Шан-лаобань весь