Бриллианты безымянной реки. Татьяна Беспалова
бы поинтересоваться, сколько в речах твоего информатора именно клеветы.
Как обычно, голос и взгляд отца подействовали на меня успокаивающе. Действительно, сначала надо же выяснить. Рассмотреть и принять во внимание различные точки зрения. Не может же быть непререкаемо прав не знакомый мне, неприятный человек, о существовании которого я ещё этим утром ничего не знал.
– Нашелся один… Лицо знакомое, но фамилии не помню… или не знал вовсе я его фамилии…
– А следовало бы поинтересоваться.
– Я не смог… Волновался… Или забыл…
– Странно, что тебе раньше никто не рассказал эту историю. Она известна многим. Я не говорил тебе, потому что судьба Гамлета Тер-Оганяна тебя… ну, словом, до сего дня она тебя не интересовала. Ты не спрашивал об этом.
– Это упрёк? – Я попытался вскочить, но в кабинет вплыла Канкасова с двумя чайными парами и сахарницей на подносе. Разведчица!
– Я просил не беспокоить, – буркнул Цейхмистер.
– Попить водички. – Канкасова улыбнулась ему какой-то и неслужебной вовсе, слишком игривой улыбкой, поставила поднос на середину стола между нами и направилась к выходу.
– Тебе никогда не стать хорошей секретаршей, – проговорил Цейхмистер, обращаясь к её спине.
– Боюсь, что мне никем уже не стать…
Канкасова обернулась и наградила его ещё одной улыбкой. Меня будто не существовало, а ведь несколько минут назад…
– Если ты не будешь работать хоть где-то, хоть кем-то, то тебя в конце концов осудят за тунеядство…
В ответ на его слова Канкасова надула губки и скорчила плаксивую гримасу.
– There is an option[18], дядя Клава…
– Условный срок за тунеядство и высылка за сотый километр – вот единственный вариант. И не надейся, что я или твой отец сможем тебя спасти от этой участи.
– Оption[19] – новое замужество. Домохозяйкам можно не работать.
После этих слов она оделила меня печальным взглядом. Моя мать втайне недолюбливала Канкасову, считая её слишком навязчивой и распущенной. На десяток лет старше, дважды побывавшая замужем, с точки зрения Гертруды Цейхмистер, Анна Канкасова не являлась удачной партией для меня. Но папаша Канкасов заведовал одним из отделов Елисеевского гастронома. Пристрастие моей матери к изысканной еде и красивым нарядам, желательно зарубежного производства, делало Евгения Викторовича Канкасова, обладавшего огромными связями в мире торговли, совершенно незаменимым, ритуально важным человеком.
Так дружба семей Цейхмистеров – Канкасовых и наши с Анной личные отношения балансировали на тонкой грани между взаимной пренебрежительной брезгливостью и преклонением перед возможностями.
– Хорошая домохозяйка не подаст мужчинам остывший чай. Но мало того, что чай чуть тёплый. Ты поставила приборы, чашки и собралась уйти, не разлив чай!..
– Вы же велели не беспокоить!
– Не беспокоить – это значит вообще не заходить. Но ты нарушила запрет, войдя в мой кабинет с остывшим чаем.
– Что
Есть вариант (
Вариант (