Бриллианты безымянной реки. Татьяна Беспалова
тем не менее поверг Архиереева в странное смятение. Архиереев не сумел скрыть своего состояния и от того смутился ещё больше.
А за столом между тем разгорелась настоящая баталия. Названия предлагались наперебой. Некоторые товарищи предлагали сразу по нескольку вариантов от самого простого «Вилюйское» до самого неблагозвучного «Гидростроевец». Некоторые, перестав смущаться присутствием технорука Цейхмистера, произносили длинные и бессвязные в своей прочувствованности речи. Собрание оживилось и сделалось похоже на сцену одного из фильмов кинорежиссёра Гайдая. О предложении Аграфены никто и не вспомнил.
Коллективно напившись чаю, гидрологи и гидростроители дружно закурили и едва не потеряли друг дружку в клубах табачного дыма. Обиженная общим невниманием к себе, Аграфена отошла к окну и принялась чертить на изморози пальцем какие-то замысловатые знаки.
– Она тоскует по своей Чоне. Там её родители. Уже на кладбище. Отец её заслуженный человек. Был шаманом. Умер очень старым. Мать – намного моложе, но ушла добровольно следом за отцом.
– Шаман? Как это – добровольно? И вы так вот просто об этом говорите? – Клавдий Васильевич весьма картинно поперхнулся чаем, громогласно откашлялся, вполне приличествующий случаю багрянец окрасил его щёки и лоб.
Осип же продолжал со свойственной всем людям его народа загадочной невозмутимостью:
– Может быть, назвать посёлок в честь её отца, моего тестя-шамана? Его звали Авдеем. А что, хорошее название – Авдеевка. Русское такое получится. Нам с Аграфеной, вообще-то всё равно. Мы хотим в посёлок геологов податься. Это неподалёку от Нюрбы. – Он махнул рукой туда, где располагался так же безымянный пока посёлок геологов. – Там товарищ Богатых начальник, обещал нас принять. В посёлке геологов не то что здесь. Там уже в постоянных домах все живут, но лаборатория тоже есть. Но дело не только в этом. Маричка Лотис умерла. Из семи детей один только несовершеннолетний мальчишка да младшая дочь-инвалид после полиомиелита. Товарищ Богатых, хоть и имеет к Маричке отношение, но сына её хочет в детский дом отдать, а дочь… Их разлучат. Аграфена хочет оставить детишек Лотис себе. Она чадолюбивая у меня.
Произнеся последнее, сложное для эвенкийского языка, слово, Осип будто бы устал, затих, примолк. Наверное, готовится поведать новому техноруку о своей любви к чтению сложных – опять-таки, в посёлке геологов приличная библиотека – и карточной игре. Преферансист чёртов! Глубоко вздохнув, Архиереев решился принять всю инициативу на себя.
– К чему споры, товарищи? – проговорил он, вскакивая. – Предлагаю назвать наш посёлок в честь ссыльного демократа-революционера Чернышевского.
Присутствующие оживились. В их речах среди прочих бессвязных выкриков «Осиповка», «Новая Москва», «Ленинградск», «Масловка», «Андреевка» всё чаще звучало корявое слово «Дальстрой».
– Не ты ли, капитан, этих самых демократов на «Дальстрое» давил пачками? – сказал кто-то.
Его поддержали несколько насмешливых голосов:
– Говорят, там