Бриллианты безымянной реки. Татьяна Беспалова
столкнулся со взглядом парторга, так велосипедист на высокой скорости налетает на незамеченный им камень. Парторг же смотрел на Клавдия Васильевича с выражением подружейной собаки. «Ну что же ты ждёшь? Стреляй!» – говорил этот взгляд. Однако на курок нажал иной стрелок.
– Хватит трепаться, ребятня! – рявкнул Архиереев. – Думаете, дальше Эрберийского створа не сошлют? Ошибаетесь. Как бы трудно ни было, всегда может стать ещё трудней.
Нестройный хор голосов зазвучал на тон ниже:
– …вот капитан нас опять пугает…
– …страшно! Ха-ха-ха…
– …говорят, в аду ещё холоднее. Туда и сошлют…
– Антисоветчина, – едва слышно, всё ещё подстрекаемый пристальным взглядом парторга, выдохнул технорук.
Архиереев отвечал громко, стараясь произносить каждый слог своей короткой речи с нарочитой внятностью:
– Антисоветчины у нас не может быть. Правда, товарищи? Вот и товарищ парторг, подтвердит. Правда, парторг у нас не освобождённый от других производственных обязанностей. Товарищ… – Архиереев указал на осоловевшего, но всё ещё отважного заместителя технорука. – Ваш, Клавдий Васильевич, заместитель, работает с двойной нагрузкой. При таких условиях разве за всем уследишь? Вот и случаются отдельные перекосы. Но, повторяю, антисоветчины у нас не может быть. Мы, советские люди, в условиях Крайнего Севера, в экстремальных условиях, готовимся строить первую в мире гидростанцию на вечной мерзлоте, чтобы обеспечить добычу алмазов электрической энергией. А добыча алмазов – это процветание нашей советской Родины. Так?
Сказал – словно бочку масла вылил на волнующуюся воду. Теперь молчание присутствующих казалось скорее умиротворённым, чем испуганным. Гидрологи и гидростроители вдруг вспомнили о еде и принялись за уничтожение её остатков с таким рвением, словно застолье было в самом начале. Клавдий Васильевич выдохнул с облегчением, горящий нехорошим задором взгляд его заместителя потух. Отбросив в сторону табурет, Архиереев поднялся, распрямился, выкатил вперёд широкую грудь.
– Таким образом, выношу вопрос об наименовании нашего посёлка на официальное голосование, – проговорил он с нажимом. – Кто за то, чтобы назвать посёлок именем ссыльного демократа-революционера Чернышевского, прошу поднять руки.
Ответом на призыв Архиереева стал лес рук, которые для порядка были пересчитаны.
– Девять человек да плюс я сам, – проговорил Архиереев. – Пока не голосовали Аграфена Поводырёва и сам товарищ Клавдий Васильевич. Кто против?
В ответ гробовая тишина и ни одной руки.
– Кто воздержался?
В ответ на этот вопрос Аграфена бойко вскинула руку вверх.
– Я голосую за Чону! – вскричала она. – Моей учёности хватит, чтобы понимать ваши проекты. Водохранилище затопит мою родину…
Гидрологи снова оживились. На этот раз объектом насмешек стала красивая эвенкийка.
– Наша родина СССР…
– Что ты знаешь о водохранилищах, повариха?
– Она