Навье и новь. Книга 1. Звездный рой. Игорь Горев
Всё, с ним решено.
Идейный демократ Татьавосов взглянул вниз, в прорехах туч мелькали поля, совсем крохотные отсюда, людей и подавно не разглядеть, рука потянулась к шторке. Успокоенный решением всех проблем, директор санатория спал на высоте десяти тысяч метров над землёю…
Исторический экскурс
Небожители и вершители судеб на нашей земле, на самом деле, продукт вполне земной.
Рождаются в муках, молоком материнским вскормлены, папашами выпороты.
До сих пор имеются места, где пытаются доказать избранность отдельных родов над остальными, то ли кровь у них какая-то особенная (голубая что ли), то ли гены не на том белке замешаны – теории разные предлагаются, книги гербовые составляются. Поговаривают – наука!
Приглядишься, поживёшь поближе и понимаешь: похотливость они снобизмом и шляпками прикрывают, воровские наклонности – аристократизмом.
Нагадят – и в престижных университетах прячутся потом, и правила хорошего тона там изучают, и оттуда брезгливо отнекиваются, мол, как можно так подумать, да мы и амброзией-то одной питаемся!
Потом ткнут пальцем повелительно: приберите там за собой, всё вас учить приходится правилам хорошего тона, работнички!
Со всеми в детстве воспитательные процессы проводили, отцы наставления всем давали, да звучали они по-разному.
Для одних – слова незатейливые: не воруй и ближнего почитай, сказал, наставил, а дальше: иди, на хлеб честно зарабатывай.
Для других учителя из слов пышные фразы составляли и в догмы превращали, где всякое дело для них оправдывалось, правдой же первоисточников.
А кто первоисточники писал? Так прадеды ваши кровью писали. Чьей кровью? Так непослушных. И слушались потом? Когда кровью своей умоешься, тут же сразу осознание на тебя и снизойдёт благодатью неземной.
Дети – везде дети, и молоко из земных сосцов для всех течёт, а школы и слова разные.
И предки славные.
Предки Сергея Эразмовича, были откуда-то из русского Черноземья. А там-то они как очутились?
Одному богу то известно. Черноземье оно не сразу их обласкало. Присматривалось, и они в свою очередь, оглядывались, приценивались, приноравливались.
Когда поняли, что тут господа, и боги, и судьи, и милостивцы, и чернозём, и саранча, и беда моровая, и спасение от кнута – пришли и поклонились, преисполненные страха, надежды и прислужничества. Все качества души сгодились и послужили на пользу.
Кому? А вы не догадливы.
Вскоре не в меру талантливый и прозорливый предок Сергея Эразмовича стал своеобразным диэлектриком между заряженными пластинами обчества.
Приказчиком по тем временам.
Когда заряд накапливался, он пускал его в нужную сторону. Всё вокруг сверкало, искрилось, а он сидит себе в тени неприкаянной, одни губы широкие распахиваются и чего-то там ловят, мух не мух, но сытый был всегда, упитанный.
Добро делал человек, а вокруг все его недолюбливали, сторонились. Неблагодарная сторона! –