Шведское солнце и пармезан. Кристоффер Хольст
Расмусу отведать бароло, но тот благодушно отказался. Он больше по пиву, как бы банально это ни звучало. Сидит тут, понимаешь, бывшая эстрадная звезда с пивом в руке и отказывается от шикарного вина. Но напиток за четыре сотни крон кажется ему чистым расточительством. Может, я и банален, думает Расмус, но разве это так страшно?
– А вот я с удовольствием выпью еще вина! – говорит Карина и машет своим бокалом.
– Конечно, дорогая. – И Андерс наливает красного своей жене.
Расмус смотрит, как Андерс опорожняет графин, испытывая в этот момент к сестре огромную нежность. Он рад, что она сделала правильный выбор. Нашла мужчину, который разделяет с ней ее любовь к радостям жизни. Вкусная еда, вкусное вино и… ведь в конечном счете именно это важнее всего для супругов. И пусть даже Расмус не всегда их понимает, но ему нравится посмеиваться над их явным чувством солидарности, когда они, пробуя новое вино, вместе распознают в нем нотки малины, смолы или кедра. Когда же дело доходит до Расмуса, то он всегда ощущает один тот же аромат: «Пахнет как в парке отдыха в Вэксъё в районе двух часов ночи. Или даже трех!»
– Как новая уборщица? Все нормально прошло? – спрашивает Карина, пока на стене разворачивается проекционный экран. Расмус хмыкает и делает глоток пива. Семья вернулась домой настолько довольной результатами своей игры в гольф, что он совсем позабыл рассказать им о приключении с уборщицей.
– Точно, – спохватывается он. – Но почему ты не сказала, что заменила Зейнаб?
– В самом деле? Значит, забыла. У Зейнаб какие-то семейные обстоятельства, она сказала, что ее подружка заменит.
– Ага. Голая подружка.
Карина, Андерс и Юлия дружно повернули свои головы к Расмусу.
– Что? – восклицает Карина.
– Ну ладно, не совсем голая, а в лифчике. Она убиралась в лифчике.
– Шутишь?
– Ничуть. И еще она на полной громкости слушала данс-бэнд.
Юлия смеется:
– Звучит так, словно она твоя самая ярая поклонница, которая повсюду тебя преследует, дядюшка!
– Да, я вначале тоже так подумал.
Расмус глотает еще немного пива и пытается отогнать от себя образ неистовой фанатки Лены. Волосы дыбом, безумные глаза. Все это осталось в прошлом. Больше не о чем волноваться.
– О боже. – Карина делает большой глоток бароло. – Прости. Я не знала, что подруга Зейнаб…
– Нет, не стоит говорить об этом Зейнаб. Ее подруга честно сделала свою работу. Просто убиралась при этом в лифчике. Надеюсь, это не твоя очередная попытка свести меня с сумасшедшей?
Карина закатывает глаза.
– Нет, я выучила урок, который преподнесла нам Патриция. Признаю, это была целиком и полностью моя вина. Но эта женщина точно не имеет к тебе никакого отношения. И здесь она больше не появится. Потому что в следующие выходные Зейнаб уже вернется к работе.
– Вот и славно, – откликается Расмус.
– Но это уже не важно, поскольку через неделю тебя самого уже не будет в Швеции. – И Карина широко улыбается.