Помещик. Том 7. Крестоносец. Михаил Ланцов
скривился он.
– Да! И моя жертва принесла пользу! Во всяком случае, если сравнивать ее с тем позором, что ты испытал у ворот. Как он твоих воинов назвал? Пекарями, которые пришли испечь ему пирог?
– Не тебе о них судить!
– Почему же? Я потеряла свою честь, но смогла сохранить драгоценности и честь твоих наложниц и моей матери. А что сохранили они? Твой позор? Так эти твари даже молчать не смогли! Трех дней не прошло, как вся округа уже знала о том, что произошло там, у ворот. И что Андрей отпустил тебя, разочарованный твоей немощью…
– Заткнись! – рявкнул покрывшийся красными пятнами Сулейман.
– А то что? Зарубишь меня? Не боишься, что все вокруг скажут, будто бы старый Султан только с женщинами и способен воевать?
Отец скрипнул зубами и тихо произнес:
– Не испытывай мое терпение. Ты мне дочь. Я тебя люблю. Но у любой дерзости есть край.
С чем и удалился.
Михримах же улыбнулась ему вослед. С вызовом, но так, чтобы он не видел. Он вел свою игру. Она – свою. И она и без Сулеймана прекрасно знала, что Андреас вышел в поход. Уж что-что, а своих людей в Туле она по осени 1557 года завела. И знала о происходящим там значительно больше отца…
Часть 1. Форточка Овертона
В человеке все должно быть прекрасно: погоны, кокарда, исподнее. Иначе это не человек, а млекопитающее.
Глава 1
Андрей молча наблюдал за тем, как приближается берег.
Паруса уже убрали, работали веслами. Но не шустро, а размеренно. Дабы не давать слишком уж большой инерции кораблю, стремящемуся причалить.
Князь Антиохии[2], граф Триполи и Шат, барон Кутенберг[3], то есть Андрей Прохоров сын, известный в XXI веке как Андрей Прохоров, стоял на корме трофейной галеры и до рези в глазах вглядывался в город, раскинувшийся на берегу бухты у подножия горы. Он выглядел очень живописно. Тут, видимо, недавно прошел небольшой дождик, и сейчас солнце играло лучами, создавая удивительно сочную картину. Практически нереально сочную. Почти сказочную.
Трапезунд.
Древний город, основанный в VIII веке до нашей эры. Греками. Точнее, эллинами, как они сами себя называли.
В 1204 году, после взятия крестоносцами Константинополя, именно здесь, в Трапезунде, оказался один из центров кристаллизации старой Империи. Византии… хм… Восточной Римской империи, а точнее Imperium Romanum Orientale или Romania, откуда и русское их название – ромеи. Ведь столица Италии не Рим, а Roma. Римом его первоначально стали называть поляки, славные своими языковыми трансформациями. Не маршал, но маршалок. Не Мария, но Марыська. Не Георгий, но Ежи. Вот и подхватили мы от них эти веселые каламбуры, начав называть Вечный город Римом…
Итак, Трапезунд. Именно здесь, на юго-восточном берегу Черного моря, и расположился тогда один из самых мощных центров кристаллизации Восточной Ромеи – Трапезундская империя. Во главе с Комнинами – славным и влиятельным домом, еще недавно правящим во всей Империи. Ведь династия Ангелов после свержения Комнинов
Князь Антиохии – это русский перевод латинского титула (Princeps Antiochiae) правителя Principatus Antiochiae. Французы переводили этот титул как prince (принц), на русский язык это принято переводить как князь. С этим титулом связан нюанс. Дело в том, что princeps – это традиционный латинский титул, обозначающий первого из сенаторов. С Октавиана Августа и до утверждения домината при Диоклетиане именно титул принцепс был доминирующим в титуле римских Императоров. Что наводит на мысли об определенных амбициях, которые присутствовали у Боэмунда Тарентского, создававшего это государство крестоносцев. Ведь он не удовлетворился титулом dux…
Именно такой титул дал Андрею Император Священной Римской империи, вручая разоренный город Кутна-гора в Богемии, именуемый на германский манер Кутенбергом.