Кровь фейри. Вэнди Эттвуд
по удивительной истории я сложу поэму?
– Ищу спокойствия.
– В таверне? – он приподнял бровь и скривился, – вот уж точно не здесь искать спокойствия.
– Так вы поэт?
– Отчасти, талантов моих и не сосчитать по пальцам, – он картинно вздохнул и посмотрел на свои чистые, коротко подстриженные ногти.
– Адриан де Валье, – представился он.
– Аврора, – ответила я.
Я протянула ему руку для рукопожатия, но мужчина придвинулся ближе, наклонился к моему лицу.
Внезапное мягкое прикосновение губ, словно легкое дуновение ветра поднимающее в воздух пуховое наполнение подушки, постепенно захватывало сознание в дикий круговорот, заставляющий кровь приливать к онемевшим от осенней прохлады щекам, а зрачки расширяться в немом изумлении.
Мой первый поцелуй был украден тем, кого я знаю едва ли четверть часа, это ли не безумие?
Я хотела отвесить пощечину, но рука так и замерла не достигнув цели. Что-то в его взгляде остановило меня, забрало воздух из легких. Радужка вокруг широких зрачков выглядела как пара капель свежей крови. Он хитро улыбнулся, демонстрируя белоснежные зубы с острыми резцами.
– Неприлично так делать, – буркнула я, всё ещё занося ладонь для удара.
– Хотите, чтобы на моем безупречном лице проступил след от пощечины? – он смеялся.
– Не такое оно и безупречное, – недовольно процедила я, усаживаясь на место. Губы горели, хотелось прикоснуться к ним, как будто всё невзаправду. Но поняв, что он смотрит, я одернула себя, тряхнув головой. Но наваждение не отпускало.
– Да ну? – он издал ехидный смешок, от его дыхания колыхнулась выбившаяся прядь волос, и меня снова бросило в жар.
– Не безупречное, – кашлянув, проговорила я, в миг пересохшими губами.
– Попрошу налить ещё той жижи, что они именуют вином, – он встал, и я смогла рассмотреть его полностью.
Он был высок и статен, с фигурой, которую можно было бы назвать идеальной, если бы не некая хрупкость, что проглядывает в его осанке, словно тонкий лед, готовый треснуть под напором ветра. Чем дольше я смотрела на него, тем больше мне казалось, что он не из этого мира. В мире просто не могут существовать… такие.
Он будто наваждение не оставлял и шанса для того, чтобы не засмотреться. Ядовитым аконитом он проникал в мысли и разъедал всё, что не было связано с ним. Бред.
Стукнула ребром ладони по столу, когда начала вставать, чтобы подняться в оплаченную комнату, чтобы жесткой мочалкой стереть с тела дорожную пыль и запах циперуса с тела.
В этот раз я решила не прощаться, чтобы улизнуть незамеченной. Уверена, он найдет себе новую собеседницу в мгновение ока.
Я юркнула за угол и прошла по старой деревянной лестнице, ступени которой скрипели под ногами. Каждый шаг отдавался легким эхом, смешиваясь с гулом таверны, доносящимся снизу. Лестница была узкой, с крутыми поворотами, стены обшиты темным деревом, покрытым следами времени. Там, где чаще всего хватались люди – были более темные участки.
Отворив