Саттри. Кормак Маккарти
Вверх по реке прошла баржа, и он смотрел сквозь треснувшее стекло, как ныряет и мигает ее прожектор, справляясь со стремниной под мостом, долгий белый конус света, смещавшийся быстрыми боковыми взмахами, очерк луча, ломавшийся выше по реке на деревьях с невероятной быстротой и пересекающий воду, как комета. Каюту затопило белое свечение и миновало. Саттри моргнул. Надвигалась, распухая, смутная глыба баржи. Он смотрел, как в темноте скользят красные огоньки. Плавучий дом легко покачивало в ее кильватере, под палубой бормотали бочки, а ялик снаружи в ночи терся бортом и стукался. Саттри вытер тарелку куском хлеба и откинулся на спинку. Принялся изучать разнообразие прижимавшихся к стеклу мотыльков, упокоив локти на подоконнике, подбородок на тыле ладони. Молельщики света. Вот один пасхально-розового оттенка по краям пушистого белого брюшка и крыльев. Глаза черные, треугольные, маска грабителя. Мохнатая морщинистая мордашка, у мартышки такая же, и в открытом всем ветрам горностаевом кивере. Саттри нагнулся получше его разглядеть. Тебе чего?
Когда прошла «Речная королева», он уже был в постели, отчаливал ко сну. За окном слышал натужное плюханье ее колеса. Как будто она преодолевала жидкую грязь. На палубе гулянка с песнями. Голоса разносились по акустической тиши воды, старое заднеколесное судно тащилось против течения с крепкими напитками и знатными дамами, над зеленой бязью столов для двадцати одного мягкие светильники, и буфетчик надраивает бокалы, а музыканты танцевального оркестра опираются на леерное ограждение между своими отделениями, покуда голоса не увяли с далью, а последние отголоски не истончились до слабого журчанья ветерка.
Туточки где угодно сгодится, сказал Хэррогейт, вяло показывая в открытое окно кабины грузовичка.
Водитель глянул вбок, скучая. У тебя должен быть адрес, дятел хренов.
Как насчет Рынка Дымной горы?
Это не адрес. Надо, чтоб там люди жили.
Он огляделся, выпрямившись на переднем сиденье, как ребенок. Как насчет вон той церкви? спросил он.
Церкви?
Ага.
Ну, не знаю.
Они не одобряют, если ходишь в церковь?
Водитель крутнул руль и свернул влево, остановился перед церковью. Ладно, сказал он. Выметайся.
Он соскочил и дотянулся, и хлопнул дверцей, закрывая ее. Спасибо, крикнул он, маша водителю. Тот даже не глянул. Отъехал, и грузовичок скрылся дальше по улице в дневном потоке движения.
Хэррогейт пробивался через густые заросли кудзу, что свешивались с откосов над рекой, пока не отыскал овражек из красной глины, служивший тропкой вниз по склону. Пошел по ней сквозь буйные заросли сумаха и мимо громадных мумий – оплетенных лозами деревьев, куп жимолости, припыленной охрой, в краткий обугленный лесок, где росли черные кожевенные деревья, лаконосы, переполненные закопченными стоками, чьи гроздья плодов поблескивали мелкими безделками ядовитой эбеновой синевы.
Тропа сложилась