Эклиптика. Серж Брусов
не должен концентрироваться на желании взлететь, – подсказывает Призрак. – Это произойдет само собой, просто забудь о том, что существуют законы физики. Ты сейчас в очень странном месте, разве это не повод, чтобы начать мыслить немного иначе?
Действительно, думаю я, ведь в данный момент я нахожусь черт знает где. В каком-то чужом, неизвестном мне мире. Почему я так уверен в действии законов моего мира здесь?
– Да! Ты нащупал нить. Теперь просто пари!
Я едва прикладываю усилия к тому, чтобы слегка оторваться от земли. Ощущение обладания физическим телом вдруг резко пропадает, оставляя вместо себя невероятную легкость и не до конца понятное чувство, напоминающее окрыляющую эйфорию. Я не опускаюсь обратно, испытывая при этом настолько естественные ощущения, что на короткое время действительно становится непонятно, почему я не мог перемещаться в третьем измерении раньше.
– Поздравляю, – голос Призрака звучит искренне-приободряюще. – Ну что, на крышу?
– Полетели.
Воздушное чувство, возникшее при первом перемещении в вертикальной плоскости, довольно быстро улетучивается, и «полет» становится похож на обычное движение по земле. Правда, здесь присутствует одно существенное отличие: если при «скольжении» там, внизу, можно было не направлять обзор строго в сторону движения, то здесь, наверху, необходимо постоянно держать в поле обзора место, куда задумал «перелететь». Я направляю взгляд на стремительно приближающуюся иглу шпиля и из-за этого не вижу уносящуюся вниз землю. Через какое-то время мы достигаем верхушки здания и «зависаем» рядом со звездой, венчающей самый пик строения. Я немного опускаю взгляд и окидываю им Москву, лежащую передо мной как на ладони.
Первым делом в глаза бросается отсутствие правительственного Белого Дома на противоположном берегу реки. Мне неизвестно, откуда я помню этот образ, но он удивительно ясно встает перед глазами, как только мой взгляд обращается на закатанную в бетон набережную и только что достроенный мост. Еще в памяти по какой-то причине всплывают танки, стоящие на мосту. Хм, это ведь 50-е, а битва за Москву имела место в начале 40-х, да и не дошли немцы тогда так далеко…
– Ты помнишь, что армия фашистской Германии не продвинулась до этих мест, помнишь годы битвы, – прерывает мои размышления Призрак. – Но в то же время не знаешь о танках в центре Москвы в конце 20-го века? Как интересно…
Ну конечно! С подсказки Призрака в моей памяти мгновенно восстанавливается целая глава в истории страны. Распад СССР, беспорядки в Москве, танки на мосту, стреляющие по зданию парламента… Всё в одночасье встает на свои места.
– Как странно, – отвечаю я. – Я ведь знал… знаю об этих событиях. Почему они как будто стерты?
– Ты выхватываешь воспоминания выборочно. Это естественно. В этом мире они хранятся не по порядку, а вперемешку, все вместе. Вернее, даже не так, а скорее, рядом друг с другом, параллельно друг другу.
При взгляде в сторону центра