Эклиптика. Серж Брусов
на букву Т с еще одной «перекладиной» (примерно вдвое короче верхней), расположенной аккурат посередине длинной «ножки». Около каждого из перекрестков стояло по старой водопроводной колонке. Я подошел к одной из них и чисто из интереса нажал на рычаг. Из крана практически сразу ударила мощная струя кристально чистой воды и, разбившись о камень, «вмонтированный» в землю, слегка забрызгала мне кеды.
На дальнем перекрестке я повернул направо и двинулся вглубь по узкой поперечной улице. Здесь уже не было асфальтовой дороги, и чувство попадания в глубинку за сотни километров от Москвы усилилось. В этой части деревни заброшенных участков наблюдалось значительно больше. На многих из них дома отсутствовали вовсе, на других можно было различить следы давних (и не очень) пепелищ, а откуда-то до сих пор слабо тянуло пожаром. Оставшиеся «в живых» избы представляли собой давным-давно не обитаемые строения: какие-то ушли в землю на четверть высоты – почти по самые окна, другие клонились набок под таким неестественным углом, что легко могли бы вписаться в какое-нибудь сюрреалистическое художественное полотно. Отдельные постройки вроде бы твердо стояли на земле, но были старыми, потемневшими от времени, с облупившимся давним слоем краски, мутными стеклами, да и вообще выглядели так, что никакого желания долго задерживать на них взгляд у меня не возникало.
Среди всех них несколько выделялся последний дом, расположенный в самом конце улицы, упирающейся в густые заросли. Этот явно был обитаем – выглядел хоть и не очень ухоженно, но намного лучше, чем все, соседствующие с ним. Стены были окрашены в светло-коричневый цвет, оконные рамы – в голубой, а крыша – в темно-зеленый. Краска, конечно, была положена давно, цвета несколько выгорели на солнце, но всё равно производили хорошее впечатление и говорили о не-безразличии хозяина к внешнему виду своего жилища. Участок был обнесен старым, но ровным и целым забором, на деревянной калитке красовалась ржавая прибитая гвоздями подкова, а под ней – железный ящик для писем с небрежно написанным номером 36.
Сразу за последним домом, «обрубая» грунтовую дорогу, начинались беспорядочно переплетенные между собой кусты, прямо в центре которых, однако, располагался «проход» куда-то вглубь. Низкие заросли постепенно переходили в деревья повыше. Сначала я подумал, что тропинка, ныряющая в кусты, ведет в лес, но, подняв глаза, заметил, что за кронами вязов и плакучих ив виднеется просвет вечернего неба. Это позволяло сделать вывод о поляне или еще каком-то пространстве, располагавшемся позади небольшого перелеска. Мне стало интересно и я, недолго думая, нырнул в зеленую толщу.
Под кронами деревьев было существенно прохладнее и темнее. Практически сразу же меня окружило облако мелкой мошкары и несколько комаров – явления для центра Москвы уже далеко не первый год как удивительно редкие. Ширина перелеска оказалась совсем