Благословенно МВИЗРУ ПВО. Книга вторая. Владимир Броудо

      Сочится кровь. Измены. Казни.

      И стоны – стонет Русь.

      И царские звучат соблазны…

      И я не защищусь.

      Прости, прости меня Россия.

      Я не приемлю мир интриг,

      Ты дай мне степи ветровые

      И дай товарищей лихих.

      И там, где день рождает войны,

      Где без конца набег татар,

      Я послужу тебе достойно

      И там приемлю свой удар!

      Полночь рвётся в проёмы окон.

      Только муза хозяйкой здесь ходит,

      Разгоняет и дрёму и сон,

      И в глазах голубые разводы.

      Но зачем она мне говорит

      С придыханием голосом низким,

      Карандаш по бумаге скользит

      Нескончаемой вязью волнистой.

      И зачем её запах духов

      Мои мысли дурманом сплетает,

      Вереницы рифмованных строф

      Надо мною в эфир распыляет.

      И зачем её ласки нежны,

      Что устои мои расшатали,

      Что вселили сознанье вины:

      Видеть свет красоты за вуалью.

      Что безудержно время летит,

      Невзирая на вехи и сроки.

      От того и больнее щемит:

      Я её отнимаю у Блока!

      И что ж? Его уж нет меж нами,

      Ушёл Он в мир иной, чужой,

      Ушёл с высокими мечтами

      И благородною душой.

      Ушёл без трепета, холодный,

      С непостижимой тайной глаз,

      Такой бесстрашный и свободный,

      Недосягаемый для нас.

      Отвагой наделённый редкой,

      В себе Он слабость презирал,

      У ног пылающей кокетки

      В салонах светских не сгорал.

      Средь знати, дядюшек степенных

      Он покровителей не ждал,

      Он был высоким и надменным,

      Чем вызов дерзкий всем бросал.

      Кавалерист, гусар, рубака,

      Такой блестящий кавалер…

      Кавказ, поэзия, атаки —

      Обычный, серый офицер.

      Муштра, казарма, караулы,

      Ночные звёздные огни,

      И небогатые аулы

      Враждебной, варварской Чечни.

      Гражданский долг? Изгнанье? Ссылка?

      Судьбы удары принимал

      И верил в Бога. И бутылку

      За это счастье открывал.

      Коль можно перед сном молиться,

      То не напрасно жизнь течёт.

      Зачем Он жаждал насладиться:

      Уменьем видеть наперёд?

      И снисходительный, и едкий,

      Великодушный и бретёр,

      Одною фразой злой и меткой

      Умевший разжигать костёр.

      О, мы прекрасно рассчитали,

      Уставший от пустых забот,

      В минуту горькую печали

      Он сам на смерть свою пойдёт.

      Не бросит в нас своё проклятье,

      Став под тяжёлый пистолет

      Того,