Троецарствие. Том 1. Ло Гуаньчжун
уже перебрался через гору, как вдруг два копья вонзились в его коня. Конь упал. Цао Цао свалился на землю и был схвачен вражескими воинами, скрывавшимися в траве. Но в этот момент подлетел всадник, взмахнул мечом, и оба воина пали мертвыми.
Всадник спрыгнул с коня и помог Цао Цао подняться. Цао Цао узнал в нем Цао Хуна.
– Оставь меня, я умру здесь, – сказал Цао Цао. – Спасайся сам, дорогой брат!
– Скорей садитесь на коня, а я пойду пешком, – от души предложил Цао Хун.
– Войско разбойников настигает нас, – сказал Цао Цао. – Что же ты будешь делать?
– Поднебесная может обойтись без Цао Хуна, но не может обойтись без вас, – возразил Цао Хун.
– Если я уцелею, то буду обязан тебе жизнью, – сказал Цао Цао, садясь на коня.
Цао Хун снял с себя латы, вытащил меч и побежал за конем.
Так двигались они до наступления четвертой стражи. Дальше путь им преградила большая река, а крики гнавшихся за ними людей все приближались.
– Не жить мне больше, такова, видно, моя судьба, – горестно произнес Цао Цао.
Цао Хун помог Цао Цао слезть с коня, снял с него панцирь и халат, взвалил брата себе на плечи и пустился вплавь. Только успели они ступить на другой берег, как преследователи с противоположной стороны открыли по ним стрельбу. Цао Цао, весь мокрый, все же успел от них скрыться.
Близился рассвет. Пройдя более тридцати ли, беглецы присели отдохнуть у подножия холма. Внезапно шум и крики нарушили тишину – погоня настигала их. Это был Сюй Жун, который переправился через реку выше по течению и продолжал преследование. Казалось, на этот раз им нет спасения, но тут до их слуха донесся крик:
– Стойте, не убивайте моего господина!
Наперерез Сюй Жуну мчался Сяхоу Дунь. Завязался бой. После нескольких схваток Сяхоу Дунь сбил Сюй Жуна с коня, и воины его разбежались. Вскоре Цао Жэнь, Ио Цзинь и Ли Дянь присоединились к Цао Цао. Собрав остатки своего войска – около пятисот человек, – они вместе вернулись в Хэнэй.
Тем временем князья расположились лагерем в Лояне. Сунь Цзянь раскинул шатер на том месте, где прежде стоял дворец Цзяньчжан. Он приказал убрать камни и обломки. Были засыпаны все разрытые Дун Чжо императорские могилы. На месте храма предков династии был сооружен легкий павильон. Сюда пригласили князей, чтобы расставить по порядку священные таблички. Затем зарезали быка и принесли жертвы. После этой церемонии все разошлись.
Сунь Цзянь возвратился в лагерь. В эту ночь ярко светила луна, сверкали звезды. Сжимая в руке меч, Сунь Цзянь сидел на открытом воздухе, следя за небесными светилами. Он заметил, как по небу с северной стороны разлилась белесая дымка, и со вздохом подумал: «Императорские звезды меркнут – мятежник Дун Чжо возмущает государство. Десятки тысяч людей мучаются на развалинах и пепле, столица превратилась в пустыню».
Так размышлял Сунь Цзянь и не чувствовал, как слезы струятся у него по щекам.
– Смотрите! – сказал вдруг стоявший с ним рядом воин. – Южнее дворца из колодца поднимается радужное сияние.
Сунь