Короны Ниаксии. Пепел короля, проклятого звездами. Книга вторая из дилогии о ночерожденных. Карисса Бродбент
стала рыться в бумагах на столе. Винсент напряженно работал. Реестровые книги. Карты. Доклады о нападении на Лунный дворец. И вдруг – стопка писем. Рука задрожала, когда я обнаружила кусок пергамента.
Заголовок гласил: «Доклад по Салине».
Доклад был написан по-военному кратко и прямолинейно. Отчет о проведенных действиях и результатах.
«Город Салине был уничтожен вместе с окрестностями».
Одна фраза мигом перенесла меня в развалины мертвого Салине. Туда, где пыль. Ядовитый туман. И отвратительный, тошнотворный запах.
В мозгу зазвучал дрогнувший голос Райна, поднявшего табличку с названием улицы: «Это – Салине».
И теперь, на отцовском письменном столе, я наткнулась на короткий – всего в один лист – доклад о подробностях уничтожения моего родного города. Об убийстве моих родственников, если таковые там еще оставались.
Винсент лгал мне.
«Ты не собирался мне рассказывать», – зло бросила я ему, вернувшись с развалин города.
«Ты не могла быть одной из них», – ответил мне он.
Пергамент дрожал у меня в руках. Я торопливо бросила его обратно в бумаги. И в этот миг рядом что-то блеснуло. Я отодвинула толстую раскрытую книгу. Под ней лежал маленький и довольно грубо сделанный кинжал.
В горле встал комок.
Этот кинжал я смастерила вскоре после того, как попала под опеку Винсента. Это произошло, когда я почувствовала себя в относительной безопасности, чтобы взяться за такую работу. Мне захотелось что-то изготовить своими руками. Почему – не помню. Однако хорошо помню, как делала этот кинжальчик и как нервничала, показывая его Винсенту. Он вертел в руках мое изделие, а я затаив дыхание следила за каждым его движением. Лицо Винсента оставалось непроницаемым.
– Недурно, – после долгого молчания произнес он.
Кинжал он спрятал в карман, и этим все кончилось. Сколько еще раз потом я жаждала получить одобрение Винсента и вот так же замирала: похвалит или нет.
Теперь мой детский кинжал лежал на одном столе со смертными приговорами тысячам ни в чем не повинных жителей Салине.
Существовало два Винсента, с которыми я не могла примириться, пока он был жив. После его смерти это стало еще труднее.
Винсент-король, способный ради большей власти истребить всю мою семью и целый народ, вставший у него на пути. Этот Винсент, защищая трон, почти двадцать лет лгал мне о моей крови. И Винсент-отец, хранивший сделанную мной пустяковину среди самых важных и дорогих ему вещей. Его последними словами были слова любви ко мне.
Как было бы здорово найти в одном из ящиков его стола письмо, адресованное мне.
«Моя маленькая змейка! – так начиналось бы оно. – Если ты читаешь это письмо, значит меня уже нет в живых. Но с моей стороны было бы нечестно уйти, оставив тебя без ответов…»
Только Винсент был не из тех, кто доверяет свои тайны бумаге. Я убеждала себя, что иду сюда за оружием, когда на самом деле шла за ответами.
Дурацкая мечта.
Вместо письма я попала