Короны Ниаксии. Пепел короля, проклятого звездами. Книга вторая из дилогии о ночерожденных. Карисса Бродбент
он не собирался прятать. – С каких пор появилось это «нас»? Хиажи никогда не считали тебя равной им. К тебе и таким, как ты, они относились не лучше, чем к скоту. Они тебя презирали, они…
– Ты убил моего отца!
Эти слова вырвались из меня. Обвинение, отвратительная правда, не дававшая мне покоя несколько недель подряд. Стоило мне взглянуть на Райна, эти слова звенели в моих ушах. Все обвинения: «Ты убил моего отца, ты мне врал и помыкал мной».
ТЫ… УБИЛ… МОЕГО… ОТЦА…
Они заглушили слова Райна.
Они заставили его замолчать, а затем повисли между нами: ощутимые и острые, как кинжалы.
Ты… убил… моего… отца…
Я не сразу поняла, что произношу их вслух. Слова прорывались сквозь мои стиснутые зубы.
С каждым словом я вновь переживала расправу Райна с Винсентом, когда его магия придавила Винсента к стене. А потом тело Винсента стало сползать на пол, превращаясь в груду истерзанной плоти.
Вокруг моих сжатых кулаков закружился серебристый дымок. Я тяжело дышала, вздымались и опускались плечи. Грудь болела… богиня свидетельница, грудь болела так, что я почти теряла самообладание. В это ужасающе долгое мгновение я была уверена, что вот-вот распадусь на куски.
Райн наконец обошел вокруг стола и медленно приблизился ко мне. Его пристальный взгляд я ловила даже сквозь плотно сомкнутые веки.
Казалось, он был готов и просто ждал.
– Орайя, я очень сожалею, – пробормотал он. – Да, я очень сожалею, что все случилось вот так. Прости меня.
Самым скверным во всем этом была моя уверенность в искренности его слов.
«Прости».
Я помнила, как Райн впервые извинился передо мной, сделав это легко и непринужденно. И как много его извинение значило для меня тогда. Сам того не зная, он изменил весь мой мир. Мне казалось, я получила долгожданный подарок. Наконец кто-то оценил мои чувства и уступил мне, пусть и ценой собственной ущемленной гордости.
Как я жаждала услышать эти слова от отца!
Я все-таки их услышала в последние мгновения его жизни: «Я люблю тебя. Прости».
Изменили ли они хоть что-то? В конечном итоге что они значили? Могли ли несколько слов сотворить что-то хорошее?
Открыв глаза, я наткнулась на взгляд Райна. Меня ошеломило его предельно искреннее лицо, на котором отражались все эмоции. Я понимала: он открывает мне дверь, уговаривает войти. Он даже готов взять меня за руку и ввести.
– Подвернись случай, и ты сделаешь это снова, – сказала я и захлопнула невидимую дверь.
Райн вздрогнул.
– Я пытаюсь спасти как можно больше жизней, – произнес он безнадежным тоном.
По нему было видно, он не знает, что еще сказать.
А что вообще он мог сказать мне, кроме правды?
Конечно, я прекрасно все понимала, и это меня бесило. Райн заключил сделку и умер, пытаясь избежать ее выполнения. На него уповали тысячи сподвижников. Обязательства были вытатуированы на его теле.
Но я слишком долго отрицала, что и на моем теле теперь тоже есть отметина об